На первое орудие Петр наехал поперек, сразу двумя гусеницами. Другое таранил по стволу. Когда уже подминал третье, танк сильно вздрогнул и мотор заглох... Запахло едким дымом. «Подбили! — мелькнуло в голове тревожное. — Неужели конец?..»
Нажал на стартер. Двигатель только фыркнул. «Похоже, где-то перебило трубопровод, — решил Трайнин. — Вот разве попробовать переключиться на передний бак...» Повернул краник переключения баков, заработал ручным насосом, прокачивая. И снова утопил кнопку стартера. На этот раз двигатель завелся. Включил передачу, до упора взял на себя правый рычаг. Танк начал разворачиваться на месте. Прильнув к смотровому прибору, искал: где же то, шестое и последнее, орудие, которое все же сумело влепить в них снаряд.
Заметил его неподалеку, метрах в двадцати. Расчет суетился у орудия, готовясь выстрелить вторично. Но на этот раз не успел....
Покончив с последней пушкой, Петр, задыхаясь от дыма, позвал по ТПУ:
— Командир!
Обухан не отвечал. Молчал и башнер. Неужели убиты? Или просто нарушена связь?
Но выяснять некогда, сзади, в боевом отделении, потрескивает огонь, уже припекает спину. А покидать сейчас горящий танк неразумно, разбежавшиеся вражеские расчеты не упустят случая рассчитаться с ними. Значит, как-то нужно доскочить до леса...
Дал полный газ. И минуты через две был уже в лесу. Остановил танк, выбрался наружу и увидел: снаряд, войдя вначале в один из наружных баков, проломил затем и самою башню...
Но что все-таки с командиром и башнером?
Обжигая руки о раскаленный поручень, залез на трансмиссию. Башенный люк был приоткрыт. Откинул его, заглянул в боевое отделение. Там бушевало пламя, уже охватив неподвижные тела Обухана и Семилетова. Вытащить погибших товарищей не было никакой возможности. К тому же вот-вот начнет рваться боекомплект...
Плача от ярости и бессилия, Петр соскочил на землю, отбежал от танка. И вовремя! Внутри его почти тут же рвануло, из люка вскинулся столб густого черного дыма.
Размазывая по лицу копоть и слезы, Трайнин, сняв шлемофон, еще несколько секунд постоял на месте, вслушиваясь, как в гудящем пламени часто-часто трещат патроны из пулеметных лент. Затем, развернувшись, пошел, пошатываясь, той же самой лесной дорогой, по которой их танк полчаса назад вышел к Вельмежу, назад.
На «Валентайне»
Еще издали Петр услышал ломающийся молодой басок.
Распевал симпатичный паренек, одновременно с завидным усердием надраивая комком ветоши, смоченной газойлем, башню угловатого и нескладного танка. «Английский, — сразу же определил Петр. «Валентайн». Позвал молоденького красноармейца: