Подготовка велась в строжайшей тайне. И лишь когда на плацдарме стало слишком тесно, Петр Трайнин, да и все остальные танкисты бригады поняли: скоро начнется. И по всей вероятности, завтра утром. Вон вслед за разведчиками в ночь, к переднему краю, ушли и саперы. А эти, как правило, вступают в дело незадолго до времени «Ч».
Пасмурное утро 12 января. Тяжелые грязно-серые облака плыли так низко, что казалось, вот-вот зацепят за верхушки антенных штырей. Танкисты пристроились на трансмиссиях боевых машин, хмуро поглядывали па низкое непроглядное небо. Гадали: сорвется начало наступления или нет? Погодка — хозяин и собаку из дома не выгонит. А для авиации и артиллерии такая непроглядь — гиблое дело.
Чтобы как-то скоротать томительные минуты, Петр Трайнин нашел себе занятие — до сухого сияния протирал стекла приборов. И нет-нет да и бросал взгляд на полковника Пушкарева, который отдавал какие-то распоряжения офицерам штаба бригады. И по тому, как те, слушая комбрига, то и дело посматривали на свои часы, догадывался, что время «Ч» вот-вот наступит.
В самом деле, вскоре из-за Вислы, всколыхнув воздух, раздался гром первого тысячеорудийного залпа. В него тут же вплелось скрипучее завывание «катюш». Серое небо прошили огненные трассы. Все это, визжа, шелестя и свистя, летело в сторону противника.
Так продолжалось минут сорок. И вдруг наступила тишина. Настороженная, ждущая.
А через полчаса снова загрохотало с утроенной силой. И тут же раздалась команда: «По машинам!»
Танки двинулись вперед. Они должны были вместе с частями 172-й стрелковой дивизии прорвать оборону врага и к исходу дня овладеть рядом населенных пунктов. Затем, развивая наступление на город Кельце, пробить брешь на стыке оборонительных рубежей войск противника и ввести за собой в этот прорыв соединения 4-й танковой армии.
Вначале казалось, что после столь мощной артподготовки враг вряд ли сможет оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление. Но вскоре батальоны были встречены довольно организованным артиллерийским огнем противника. Пришлось развернуться в линию и вступить в бой.
Петр Трайнин впервые наблюдал атаку подразделений бригады со стороны, как бы в роли пассивного зрителя. Видел, как вспыхнула одна тридцатьчетверка, другая. Как выскочили из них поредевшие экипажи. И все это на твоих глазах. Ты же сам должен стоять на этой проклятой высоте, ждать команды комбрига да кусать с досады губы.
И все-таки противника из местечка выбили довольно быстро. Затем почти с ходу овладели еще тремя населенными пунктами.