Мадам щелкнула пальцами и повернулась на пятках. Это получилось у нее довольно-таки лихо. Ева улыбнулась. И мадам это заметила.
— Я не думала, что ты умеешь улыбаться, Ева. — Мадам Фус стояла спиной к Еве, разглядывала желтую шляпу на болванке и в то же время сумела увидеть улыбку Евы. — Кажется… — задумчиво продолжала мадам… — кажется, в последнее время ты изменилась.
Ева смотрела в затылок хозяйки, ее удивляла острая проницательность мадам.
— Иногда я пытаюсь понять тебя, хочу догадаться, почему ты ушла из дома реба Боруха. Но я ни о чем не хочу спрашивать. Я ни о чем тебя не расспрашиваю, я не расспрашиваю Фриду. Но меня мучает любопытство. Уйти из такого богатого дома… Ты сказала, что хочешь сама зарабатывать себе на жизнь. Я тоже зарабатываю себе на жизнь сама, но… Принеси мне ту красную дурацкую ленту! — Мадам, не оборачиваясь, снова щелкнула пальцами.
Ева взяла ленту, стараясь не смять, держа ее так, как держала до этого хозяйка: на вытянутой руке.
— Тебе бы пошла эта лента, — медленно проговорила мадам. — И тебе пошла бы красная шляпка из мягкого фетра. Без полей… Маленькая круглая шляпка. — Она протянула руку, но не за лентой. Кончиками пальцев она коснулась разгоревшихся щек Евы. — Ты похорошела. Да, ты явно похорошела. Отчего бы?..
От смущения у девушки выступили на глаза слезы. Она не понимала мадам, временами ей казалось, что та издевается.
— Ты надеешься получить наследство, Ева? — быстрым шепотом, почти вплотную приблизив свое лицо к Евиному, спросила хозяйка. Ее коричневые круглые глаза блеснули.
Ева испуганно с неосознанной брезгливостью отшатнулась. Она не промолвила ни слова, но мадам поняла.
— Н-н-нет?! — Глаза ее сузились. Она вскинула голову. — Но ты изменилась, Ева! — надменно продолжала она. — И если ты будешь отрицать…
— Нет! — почти выкрикнула Ева. — Нет, я не буду отрицать!
— Ева-а-а! — маленькая мадам всплеснула ладошками. Оглядев вытянувшуюся в струнку девушку, она заключила: — Тебе не пойдет белый подвенечный наряд. Нужен персиковый, только персиковый. Можешь довериться моему вкусу!
Они шли межой мимо кустов шиповника. На колючих коричневых ветках висели прошлогодние, но все еще ярко-коралловые ягоды. Между кустами, приподняв палый лист, щетинилась молодая трава.
Они поднимались на холм, где не было ничего, кроме такого же нежно-зеленого, как молодая трава, неба. Неба, с которого лились потоки света. Савва, шедший немного впереди, оглянулся. Ему хотелось увидеть, довольна ли прогулкой Ева.
— Ты не устала?.. — Он замолк на полуслове и отступил в сторону.