— Терпи, — голос Невены похож на шепот камыша, — терпи, милая. А не можешь терпеть — кричи. Сперва кричит мать. Потом кричит дитя…
— А когда же песню петь? — удивляется Мария и хмурит брови, пытаясь вспомнить что-то, связанное с песней.
— До песен ли тебе?
— Эту вот: «Лад… Ладу…»
Но слова песни ушли, и стали неясными лица Невены, и Степана, и Алены. Даже огонь потускнел, стал лампадным.
Ночью пришла Катрина, разбудила отца Варсонофия и Марию.
— Бабушка скончалась.
Только и запомнились Марии медные пятаки на глазах бабушки и лампадка в углу…
Ночью уезжал Георг, переодетый в монашескую скуфейку.
— Проститесь, — оказала Катрина, — может, и не увидитесь.
Ночью уехали и они с Катриной туда, на озеро Ялпуг, где скрывался в камышах Георг.
Ночью, теперь уже разбудив Катрину, оказала Мария:
— Я люблю Георга, вашего сына.
Ночью отвез ее Теринте на лодке к Георгу, потому что так хотели Мария и сам Георг.
Ночью, в канун своей смерти, старая Александра сказала Катрине: «Сердце Марии выбрало твоего Георга, — так когда-то сердце ее матери избрало моего внука Савву. Не противься этой любви, Катрина. Я хочу, чтобы у Марии было дитя».
Мария говорит:
— Я хочу, чтоб он родился ночью. Я боюсь дня.
Ей никто не отвечает. Бабушка Невена по-прежнему сидит у кровати, голова ее низко склонилась на грудь. На столе горит плошка, на потолке мается неяркое пятно света. Мария некоторое время следит за ним; пятно то растекается, то дергается в сторону, то сужается, становится ярким и круглым. За стеной по-прежнему шумит мере и сыплет дождем в стекла окон. А пятно на потолке дергается, как маятник взбесившихся часов.
Тогда Мария закрывает глаза и слышит, как ахает, чему-то дивясь, море, а дождь урезонивает его: ш-ша! Ш-ша…
Дождь вес шепчет, шепчет…
— Я так мало знаю, — говорит Мария, — и так мало умею…
И Георг отвечает:
— Ты знаешь много и умеешь еще больше.
Его голова лежит рядом с ее головой, она слышит дыхание Георга.
— Что я знаю? — удивляется Мария. — И что умею? Я училась всего четыре года. Умею только крахмалить рубашки, немного шить и еще рисовать узоры на печах и стенах. Я люблю рисовать цветы и птиц. Если будет у нас с тобой дом… комната… я буду рисовать цапель и камыш.
— Ты знаешь и умеешь гораздо больше, — отвечает Георг.
— Что же? — интересуется Мария.
— Ты знаешь, что такое любовь и преданность. Ты умеешь быть нежной и верной. Ты умеешь дарить человеку надежду и радость.
— Это умеет делать каждый.
— Нет.
Георг ложится на спину, а Мария приподнимается на локте, пытается разглядеть его лицо. Но на земле ночь, и вход в шалаш занавешен куском брезента.