Таким образом, моя оперная карьера закончилась, практически не начавшись, что дало стимул стать врачом, и с тех пор я считаю оперу просто глупой. Если вам нужно что-то сказать, выходите и прямо говорите. Не надо выдавать рулады, они бесят.
Опера впечатляет и кажется необычной только потому, что мы не понимаем языка. Фраза «Я бегаю в туалет весь день» звучит довольно скучно и обыденно, но с помощью гугл-переводчика мы получим «Sto facendo il bagno tutto il giorno». Попросите какого-нибудь большого толстого парня с козлиной бородкой спеть несколько тактов с такими словами, и носители общественного мнения будут падать в обморок в проходах и платить по пятьсот фунтов за то, чтобы заглянуть в щелочку.
Не то чтобы наша профессия чем-то лучше. Мы бесстыдно эксплуатируем одно и то же устройство. Любая профессия — это заговор против обычных людей, как сказал Бернард Шоу в пьесе «Врач перед дилеммой». Мы защищаем свои знания с помощью секретного путаного языка, призванного ввести пациентов в заблуждение. Сердечный приступ — это инфаркт миокарда, высокое давление становится гипертонией, боль в суставах — артралгией, а «Марафон» — «Сникерсом»[138].
Точно так же мы маскируем свое невежество. Например, хроническая мышечная боль становится фибромиалгией. Мы не знаем, отчего она возникает, не понимаем, как ее лечить, зато используем коктейль из латыни и греческого, чтобы приклеить причудливое название, дающее иллюзию контроля. Это наш собственный тайный язык, и мы используем его, чтобы исключить и лишить власти простых смертных.
Opera puo suchiare, ma la medicina fa schifo peggio (опера-то, может, и отстой, но медицина еще хуже).
И вот я сделал постерный доклад
GP, 22 августа 2017 г.
Постерные доклады на конференции всегда казались мне довольно унылыми. Они вроде того толстого парня в очках, который из всех кандидатов — самый последний, но тем не менее то и дело где-то возникает, упрямо отказывая мечте в праве умереть.
В медицинской версии издержки не возмещаются. Авторы так вкладываются эмоционально, тратят столько времени, крови, слез и пота, что проклянут себя, если откажутся от своей идеи.
Доклады эти не настолько важны, чтобы их пустили на большую сцену, но и не столь ничтожны, чтобы их просто отправили в ящик стола. Поэтому с ними выступают в небольшой аудитории, отгороженной в коридоре рядом с туалетами.
Те из нас, кто спал на задних рядах, быстро и невозмутимо проносятся мимо, пока авторы отчаянно пытаются поймать наши взгляды. Очень важно любой ценой избегать зрительного контакта, иначе остальные первыми доберутся до кофе и плюшек. Поэтому во время каждого кофе-брейка и обеда такие вот представители компании традиционно вынуждены терпеть унижение.