Ну, началось. Лив сдержала усталый вздох. Тея была только на год старше Лив, но казалось, что на все двадцать. Их родители развелись, когда Лив было девять, и им пришлось какое-то время жить у бабушки. Тея взяла на себя роль старшей сестры и матери, и даже сейчас ей было трудно отказаться от этой роли. Но Лив не собиралась жаловаться. Если бы не поддержка Теи, она, наверное, по-прежнему была неудачницей без целей, без будущего и без кулинарного образования. Поэтому — нет, она не собиралась жаловаться на чрезмерную опеку Теи.
Тея яростно мешала яйца в сковороде.
— Я надеюсь, теперь-то хоть ты возьмешь у меня денег?
Лив хмыкнула.
— Не-а.
— Какая же ты упрямая.
— А ты слишком сильно налегаешь на эти несчастные яйца, — невозмутимо ответила Лив. — Ключ к хорошему скремблу — слабый огонь и нежное перемешивание.
Тея глянула на нее через плечо.
— Не читай мне сейчас кулинарных лекций.
— А ты не читай мне лекций о деньгах.
— У тебя нет денег.
— Неправда. Мне хватит на пару месяцев.
Тея выключила плиту и одним махом вывалила скрембл на тарелку. Поставив тарелку перед Лив, налила ей стакан апельсинового сока.
— Можно мне вилку?
Тея чуть ли не метнула в нее вилкой.
Лив пригнулась.
— За что ты на меня злишься?
— Я на тебя не злюсь. Просто беспокоюсь. А когда я беспокоюсь, я нервная и злая.
Лив подцепила вилкой скрембл.
— Это точно.
Тея подсела рядом.
— Ну, и что ты собираешься делать?
— А что еще? Искать другую работу.
И что-то предпринять с Ройсом.
— Может, Алексис нужен помощник?
Подруга Лив Алексис владела собственным кафе.
— Тея, я в порядке. Не беспокойся. Я во всем разберусь, хорошо?
— Я слышала это раньше.
Ее слова были как нож в старую рану.
— Тея, я уже не та никчемная дура, какой была раньше. Отдай мне должное.
— Я никогда не называла тебя никчемной дурой.
Голос Теи звучал искренне, и Лив устыдилась.
Это правда. Тея никогда не говорила ей таких слов. Лив сама так часто себя называла, и это стало самоисполняющимся пророчеством. Но ей казалось, что те дни уже миновали. А теперь она… безработная, отягощенная секретом, с которым она понятия не имела, как справиться.
— Пожалуйста, дай мне помочь, — сказала Тея. — Я могла бы выплатить твои банковские займы или…
— Нет.
— У нас с Гевином полно денег, а ты — наша семья.
— Хватит, Тея. Я не возьму у тебя денег.
Тея всплеснула руками.
— Но почему? Что плохого в том, чтобы принять мою помощь?
— Потому что я делала это всю жизнь! — выпалила Лив.
И сразу пожалела об этом. Лицо Теи приняло то самое выражение — наполовину взгляд матери, наполовину лучшего друга, — которое всегда было определяющим в их отношениях.