Эти ведьмы не горят (Стерлинг) - страница 62

– Нет, пока не арестованы. Мне нужно задать вам еще несколько вопросов.

– Зачем? Чтобы выдавить из меня признание в том, чего я не совершала? Это вряд ли. – Придвигаю скованные запястья к детективу. – Снимите с меня наручники. Немедленно!

Ситуация патовая: мы стоим, не желая уступать друг другу. Тишину нарушает лишь жужжание лампочки под потолком.

Молодой полицейский ерзает у двери.

– Детектив…

Чары рассеиваются. Арчер достает ключ из кармана и расстегивает наручники. Металлические браслеты размыкаются, обнажая красную, болезненно выглядящую кожу.

– Не уезжайте из города, мисс Уолш. И в переделки не попадайте. – Детектив поворачивается к стоящему у двери коллеге. – Отведите ее к родителям.

– Сюда, мисс Уолш! – молодой полицейский распахивает дверь и жестом показывает на коридор.

Напоследок глянув на детектива, я делаю глубокий вдох и устремляюсь навстречу своим безжалостным судьям.

Домой мы едем в полном молчании.

Машину ведет папа, сжав руль так, что костяшки побелели. Он не успел переодеться после работы, а трудился сегодня в офисе, если судить по веселому галстуку. Мама смотрит прямо перед собой в ночной сумрак, а сумочка может намертво приклеиться к рукам – настолько сильно она ее стиснула.

На фоне родительского молчания возвращаются разъедающие душу сомнения. Я побывала в полицейском участке на допросе у самого настоящего детектива. Никогда, даже в самых жутких кошмарах я не представляла, что такое возможно. А то, что об этом узнали предки, еще ужаснее.

Судорожно выдохнув, гадаю, в порядке ли Бентон. А известно ли его родителям о том, что с ним случилось? Так и подмывает написать ему эсэмэску – убедиться, что парень в порядке и не в курсе, каким образом я его спасла. Но это рискованно: мама может заметить подсветку на дисплее и конфисковать телефон.

Приближается поворот к дому Нолана, но отец не собирается сбавлять скорость. После поворота я, обернувшись, смотрю, как ответвление дороги тает вдали.

– А что с моей машиной?

Воздух в салоне охлаждается до такой степени, что я вижу пар своего дыхания: верный признак того, что мама бесится. Но теперь, по крайней мере, ясно, что родители меня слышат. И я не призрак, поселившийся в их автомобиле. После пассивно-агрессивного «спасибо», брошенного мамой молодому полицейскому в участке, предки не проронили ни слова и вообще перестали реагировать на мое присутствие. Лучше бы они кричали: молчание пугает сильнее. Я ожидала нравственных проповедей на повышенных тонах, а не жуткой «для нас – ты мертва» тишины.

Отец сворачивает на нашу подъездную аллею и глушит мотор. Я готова к шумному нагоняю, но не слышу ни слова. Мы втроем сидим неподвижно, как статуи, каждая секунда кажется длиннее предыдущей. Наконец статуя-мама оживает – отстегивает ремень безопасности и выходит из салона.