21 год
май 2002 года
Ладошка дающей в руке Любови казалась трогательно маленькой. Она посмотрела на светлые волосы девочки и ощутила странный ужас. Но самым логичным было освободить ребенка от ее же собственных исковерканных чувств, ведь выпустить ее в мир невозможно. Прожив за стенами общины семь лет, она будет подобна ручному животному, выпущенному в дикую природу самостоятельно добывать пропитание. Она неизбежно будет метаться, мучаться и умрет. Хотя девочка не понимала и не приняла их образ жизни, она нигде не будет счастлива. Ребенок находился в серой зоне; ни в «Вечной жизни», ни с нечистыми людьми, населяющими земли вне общины. В каком-то смысле девочка уже мертва.
Но лишение жизни было новым для Любови. Понимание того, что из-за нее дающая больше никогда не будет дышать снова… лишало равновесия. В шестнадцать лет, той ночью, когда она впервые попробовала кровь ребенка, ей приходило в голову убить девочку, чтобы быстрее достичь полного просветления, но тогда она была глупа и наивна. У поступков есть результаты, последствия, которые сложно предсказать. Она не хочет пожалеть об этом поступке. Она не может позволить ничему замутить ее рассудок, не когда дело касается этого.
Любовь вдохнула свежий ночной воздух. Температура была умеренная и приятная, земля пахла росой.
Девочка подняла голову и вопросительно посмотрела на нее.
Любовь сказала ей, что ее освободят, но и только. Ребенок не задавал вопросов. Девочка действительно почти не разговаривала. Ее слова иссякли давно, совсем как место, куда ее вела Любовь.
Роса поцеловала траву. Капельки воды блестели в свете ее фонарика. Луна напоминала скальпель, звезды светлячками мерцали в океанической глубине неба. Еще чуть-чуть, и они прибудут на место назначения, и тогда Любовь избавится от уродливого чувства, ворочавшегося в груди. Как будто кто-то внутри жонглирует ее сердцем, стоя на легких. Сдавливание и раскачивание. Ужасное ощущение.
Она попробовала определить его точнее и не смогла.
— Когда родится ваш ребеночек? — внезапно спросила девочка тихим, ровным голосом. Она остановилась и склонила голову набок. Призрачная кожа между бровей нахмурилась. На щеках горел румянец, белое платье было уже не таким белым, как раньше.
Любовь подумывала проигнорировать вопрос, но немногие интересовались ее беременностью. Мало кто из женщин ее любил. Они уважали ее, да, но не любили. Она не обладала природной теплотой и притягательной индивидуальностью Спасителя. В прошлом году она подслушала, как Добродетель говорила другим молодым девушкам, что она холодная рыбина и что она, Добродетель, не понимает, почему Спаситель выбрал Любовь в жены. Любовь совсем не расстроилась, замечание Добродетели подтвердило то, что она всегда знала: она на голову выше других. Умнее, чище и красивее. А когда ты лучше других, это неизбежно вызывает ревность. Брак со Спасителем усилил эту ревность, но также усилил и другое. Например, власть и чистоту.