— Не знаю, — сказал Спаситель, почесывая бороду, — но я уверен, что все будет хорошо. Она не лезет на рожон, пытается загладить вину.
— Ты ошибаешься. Ей тут не нравится. Она ненавидит нас. Ненавидит все, чем мы живем. Она выливает свою очищенную воду в раковину. Я видела.
Спаситель натянуто рассмеялся:
— Ты преувеличиваешь, милая.
Он протянул руку, чтобы успокоить ее, но Любовь отшатнулась.
— Прекрати. Может статься, ты всех нас уничтожил!
Она ненавидела терять контроль вот так, но страх лишил ее самообладания.
— Я? Что я сделал?
— Надо убраться. Быстро. На всякий случай, — сказала она, бросаясь в дом.
Спаситель отстал на пару шагов. Любовь бегом поднялась по лестнице в спальню дающего. Открыв шкаф, она выхватила жестяную банку, в которой лежали шприцы, антисептик, вата и пластырь.
— Избавься от этого — сожги.
— Что?
— Быстро избавься от них!
— Ты серьезно?
— Похоже, что я шучу?
Любови казалось, что у нее тахикардия.
В дверях показалась Безмятежность.
— Что случилось?
Спаситель взял банку и выбежал из комнаты.
— Смирение. Она наконец сорвалась.
— Она сбежала?
Любовь мрачно кивнула. В отличие от приемного отца Безмятежность сразу же поняла серьезность ситуации.
— Беги изо всех сил в лес к колодцу, который я тебе показала.
— А вы с отцом?
— Мы следом. Жди нас там. О, и захвати косу, просто на всякий случай.
Безмятежность кивнула и вышла.
Любовь выдохнула через нос и постаралась успокоиться. Она обдумывала этот момент, но никогда не верила, что он настанет. В следующую секунду воздух разорвали сирены.
Она надела туфли, сбежала вниз по лестнице и заглянула в гостиную, с облегчением увидев, что содержимое жестяной банки охвачено пламенем; сверху валялись сгоревшие спички. Спасителя нигде не было. Но он знает план. Он встретит их у колодца, и вместе они отправятся в безопасное место.
Она выбежала из задней двери и выглянула из-за угла дома. У входа в общину стояли два полицейских, за ними полицейская машина. Один из полицейских за локоть поддерживал Смирение. Сестра подняла свободную руку и показала на дом.
Любовь содрогнулась всем телом; Спаситель подошел к забору, открыл ворота, впустил их. Заговорил с ними. Этого не было в плане. Он сошел с ума? Но Любовь знала своего мужа и ход его мыслей: он сжег шприцы, так что все будет хорошо. Но как бы не так. Ведь Смирение все растрепала, а улики еще горят. Иногда Спаситель слишком эгоистичный на свою на беду. Он обаятельный человек, но он не сможет убедить двух полицейских, что Смирение врет. Особенно если она уже рассказала им про дающего, которого должен сегодня забрать Усердие. А где он сам? Уже задержан? Станет он говорить? Она не удивилась бы: Усердие пойдет на все, чтобы спасти свою шкуру.