Наемник убрал руку и отошел к своей лошади, а Доминика еще несколько минут сидела в седле с бешено колотящимся сердцем. Она украдкой взглянула на Себастьяна — к счастью, тот ничего не заметил. Доминика не могла понять, что сейчас произошло. Это касание явно не было случайным, он сделал это намеренно. Она не знала, как относиться к этому странному инциденту. Это было так неожиданно, так странно…
И так… приятно?
Но ведь она помолвлена с Себастьяном, она любит его! Почему же ее так взволновало прикосновение другого мужчины? Это неправильно, это недостойно благородной леди! Она же не какая-нибудь похотливая девка! Надо было дать ему пощечину! Хотя, нет, тогда бы вмешался Себастьян, и дело могло бы закончиться плачевно… Значит, нужно просто держаться от хейдеронца подальше и не давать ему для домогательств ни малейшего повода!
Майор Клаус Бергманн вошел в таверну «Пьяная сирена» у городской ратуши. Сегодня здесь было непривычно тихо. И неудивительно, если учесть, что всего лишь три дня назад одна половина города чуть ли не подчистую вырезала другую. Хотя твердая рука генерала Шульца постепенно и наводила в Форталезе порядок, горожане еще долго не смогут оправиться от ужасных событий той ночи.
Взгляд упал на доску объявлений у входа. К ней была приколота листовка о розыске Себастьяна и Доминики, несколько объявлений о купле-продаже различного хлама и сегодняшний указ генерала Шульца:
«Внимание!
Все урожденные ангалонцы должны не позже десятого дня от выхода сего указа явиться в казармы Серебряной Стражи и принести присягу на верность новой власти.
При этом надлежит сдать все наличное оружие, и пожертвовать половину имущества на наше благое дело.
Тот, кто по истечении десятидневного срока не исполнит данный указ, будет покаран смертью!
За Хейдерон!
Комендант города Форталезы Генерал Шульц».
Бергманн довольно ухмыльнулся — приятно знать, что город в надежных руках! Он пригладил жидкие пряди волос и вошел в зал. «Пьяная Сирена» считалась приличным заведением и славилась своим винным погребом. Дорогие свечи мерцали в канделябрах и люстрах, бросая дрожащие блики на полированные столы и стулья с резными спинками.
Бергманн миновал лежащие на боку огромные дубовые бочки и уселся за свой любимый столик у стены, украшенной головами оленей и кабанов. К нему подбежал трактирщик и предложил полакомиться свежайшей свиной рулькой, запеченной в пиве со специями и чесноком. Майор не возражал, а для лучшего пищеварения заказал большую кружку эля.
В очаге уютно трещали поленья, а на вертеле томился молочный поросенок, распространяя вокруг себя одуряющий запах жареного мяса. Рулька действительно оказалась великолепной. Бергманн облизал пальцы, вытер их о салфетку и довольно откинулся на спинку стула, рассеянно ковыряясь во рту зубочисткой. Его взгляд лениво блуждал по разноцветным бутылкам за барной стойкой и развешанной по стенам отполированной старинной утвари.