Бергманн подался вперед и пристально уставился на проходимцев.
— А не мог ли один из них быть переодетой бабой? — поинтересовался он.
Бандиты ошеломленно переглянулись.
— Уж не хочешь ли ты сказать… — начал одноглазый.
— … что это были княжеские детки, за которых причитается тысяча золотых! — закончил его мысль Юрген.
Майор молча сверлил их крысиными глазками.
— Вот ублюдок! — воскликнул Дитмар. — Откупился какими-то побрякушками, когда у нас в руках было целое состояние!
— Куда они отправились? — неожиданно жестко спросил Бергманн.
Проходимцы замялись, видимо прикидывая, как бы самим изловить добычу и получить за нее награду.
Майор резко вскочил и грозно стукнул кулаком по столу, от чего стоящие на нем кружки нервно подпрыгнули.
— Отвечайте, мерзавцы, или с вами будет говорить Шульц!!! — заорал он, брызжа слюной в разные стороны. — А он вовсе не такой добрый, как я!
Бандиты боязливо поежились — все знали, что генерал скор на расправу. А когда выяснится, что это именно они помогли Зигурду уйти…
— Мы высадили их на пляже, к востоку от города, на краю леса. Ну, там где мы обычно встречаемся с нашими… э-э-э… коллегами из Алькантара.
— Я знаю, где это место, — отрезал Бергманн. — Они наверняка собрались в Кастиллу! Хм, я примерно представляю, где именно они могут выйти на дорогу! Нужно срочно выслать погоню!
С этими словами майор резко отодвинул стул и помчался к выходу, чуть не сбив по дороге хозяина таверны, несущего полный поднос самых дорогих блюд для глубокоуважаемых господ.
Бандиты переглянулись.
— Надо валить! — пробормотал одноглазый, и проходимцы ринулись к двери, оставив трактирщика выкрикивать им вслед самые изощренные ругательства, которые он успел выучить за двадцать лет непрерывной работы.
Хрясь!
Топор выпал из рук и воткнулся лезвием в землю. Себастьян едва успел отдернуть ногу с его пути.
«Проклятое дерево!» — он вновь поднял топор и размахнулся, но сзади подошел Зигурд и перехватил топорище рукой.
— Дай сюда! Если ты отрубишь себе ногу, я не собираюсь тащить тебя на своем горбу, — сердито проворчал он.
— Я сам! — воскликнул Себастьян и попытался отнять инструмент.
— Иди уже, «сам», собери лучше хвороста для костра!
— Мы принесли тебе уже целую кучу! — подала голос Доминика, указывая на груду прутьев, сваленную у палатки.
Зигурд тяжело вздохнул.
— Хворост — это сухое дерево! Повторяю: сухое! А не ветки с зелеными листьями! И что я должен с ними делать?
Доминика закатила глаза.
— Сухое, мокрое, какая разница?
— Раз никакой, то разводи огонь! — буркнул Зигурд и швырнул ей походное огниво.