Наемник вздохнул, понимая, что, узнав правду, она вряд ли взглянет на него так же, как прежде.
— Я заключаю со своими клиентами контракт, который обе стороны обязуются выполнить.
— И каково же условие твоих контрактов?
— Зачастую — устранение определенных целей, — ровным голосом произнес он, стараясь ничем не выдать своего волнения. — Хотя временами бывают поручения вроде запугивания, похищения или еще чего-то в таком духе — обычная работа для наемника.
Биара молчала, задумчиво глядя на него, а Хьюго в свою очередь не желал пересечься с ней взглядом — не из-за стыда, но из-за опасения того, что может увидеть. Отвращение, пренебрежение, безразличие?
— Похоже, мой ответ тебя не порадовал, — наконец сказал он, более не в силах терпеть молчание.
— Да нет, я бы сказала, что примерно чего-то такого и ждала.
— В каком смысле? — от удивления Хьюго позабыл о беспокойстве и поднял на нее взгляд.
Биара выглядела сосредоточенной, однако ни страха, ни отвращения она ему не выказала. Склонив голову, она произнесла:
— Ты не похож на добродушного наемника, работающего исключительно с чистыми делами. Думаю, что-то всегда выдает в тебе опасность и будто дает понять, что убийство для тебя будет не в новинку.
Хьюго внутренне содрогнулся, опасаясь того, что услышит следом.
— …Однако пускай это и позвучит странно, но несмотря на все, ты не кажешься мне злобным убийцей. Разумеется, найдутся те, кто со мной поспорит, но я предпочитаю думать о тебе основываясь на деяниях здесь и сейчас. Ты всегда можешь переменить работу — например, служить наемником для сопровождения или охраны.
— Даже в таких ситуациях временами приходится убивать, — возразил он, сам не понимая, к чему ведет и что хочет от нее услышать.
— Но в подобной ситуации ты не станешь источником насилия, а твоей целью не будет отнятие чьей-то жизни.
— И даже тут найдутся те, кто будет с тобой несогласен, — тихо произнес Хьюго, в шестой раз пытаясь натянуть тетиву на несчастный лук.
— Моя позиция такова: я не считаю, что ты плохой человек, но вот то, чем ты занимался до сих пор, нахожу неприемлемым.
— Какие необычные стандарты, — хмыкнул он, чувствуя не то облегчение, не то озадаченность. — Твои слова кажутся мне знакомыми… где-то я уже слышал нечто подобное.
— Это учения философа из Цетрус-Фока, Пилитанна Агвейского. Ныне его труды популярны в аристократичных кругах Дауэрта, в основном потому, что высокие чины прикрывают ими свои прошлые проступки, забывая об одной важной детали: под «деяниями» Пилитанн подразумевал не действие напоказ, но душу человека в целом. То есть однажды сделав злое дело, доброе существо не станет злым, и наоборот. Так что неудивительно, что ты мог слышать слова, подобные моим — о них сейчас твердит всякий, кому не лень.