Он присел на краешек мокрой скамейки и достал телефон.
…Температурный максимум за последние пятьдесят лет…
…приехал в Россию с официальным визитом…
…гигантский тарантул в Амазонии…
…атаковал российский бизнес…
…заявил о своей непричастности к провокации…
…председатель жюри Международного конкурса вокалистов имени Глинки…
…дважды промахнулся на последнем огневом рубеже…
…возмущенные жильцы дома…
…тайно зарегистрировали свой брак в Бельгии…
…министр обороны выступил с заявлением…
Входящий вызов.
— Да?
— Ну все хорошо. Уже отпустили меня.
— Как прошло?
— Нормально.
— Я зайду сейчас?
— Не надо. Да тебя и не пропустят.
— Ха! Буду я их спрашивать.
— Ну все равно не надо. Тут и так толпа… Потом. Все потом.
— Ладно.
Он еще немного посидел на скамейке, наблюдая, как прогулочный кораблик ползет по серой поверхности реки. Он только теперь почувствовал, как легко дышится влажным свежим воздухом. Острое осознание собственной беспомощности наконец отступило, оставив лишь легкую горечь, а затем и она растаяла, как остатки упрямого снежного сугроба в тенистом углу двора.
Теперь все будет хорошо. Все, что от него зависит, по крайней мере. Он встал и не спеша двинулся по дорожке, насвистывая себе под нос — сначала бессознательно, затем, поймав себя на этом, старательно и с удовольствием, а возле выхода из парка и вовсе запел вполголоса. На автобусной остановке маячил одинокий силуэт, показавшийся ему знакомым… так и есть, давешняя бабуля с сумкой! Смотрит на него, приоткрыв рот, и, кажется, только что осенила себя крестным знамением. Он улыбнулся ей самой лучезарной из своих улыбок и глянул на часы.
— А что, автобуса все нет?
— Запропастился куда-то. Уж я жду, жду…
Надо было сочувственно кивнуть или неодобрительно покачать головой, но он снова не удержался и замурлыкал:
Уж полдень близится,
Автобуса все нет, все нет…
Я знаю, он придет,
Разбрызгивая лужи!
Он жертва пробок, он ведь неуклюжий…
Но все же не может не прийти!
— Да ты, я смотрю, повеселел? — прищурилась бабуля.
— Ага. Домой вот сейчас поеду. А то, может, подвезти вас? Меня вон такси ждет. А?
— Да нет, я уж так… Раз ты говоришь, автобус скоро придет.
— Придет. Да вон он, уже поворачивает!
Бабуля приложила ладонь ко лбу козырьком, словно загораживаясь от солнца, хотя никакого солнца не было. Автобус действительно уже показал нос из-за угла и остановился на светофоре.
— Вот и хорошо, вот и ладно, — засуетилась бабуля.
— Помочь вам? — он кивнул на сумку.
— Не надо, я сама, ты уж езжай домой. Дома ждут небось… Хотя ты ведь бобылем живешь, ты говорил? Ну да твое дело молодое, успеешь еще!