— Мне нельзя дома. Мне на работу надо.
— Больничный я вам выпишу.
— Да нет, я не то… Я в театре работаю, понимаете? У меня премьера. Репетиции. Если я буду дома с костылями… Мне нельзя!
Врач сочувственно покивал.
— Понимаю. Ну что ж делать. Придется вам как-нибудь… А вы из какого театра?
— Из Славика. Ну, АВОТиЯ. Ну, оперный…
— А! То-то я думаю, лицо мне ваше знакомо, — обрадовался врач. — Вы из балета, да? Я на той неделе дочку водил на «Жизель». Ну ничего, ничего, восстановитесь, будете танцевать лучше прежнего. Спортсмены быстро восстанавливаются, а вы же почти спортсмен. Как вы ее в воздух подбрасывали, а? Жизель-то эту… Тяжело небось. Хоть она и худенькая.
Он отключил звук у телефона, но в такси держал его в руках и почувствовал, как телефон мягко трепыхнулся в ладони. Еще кто-то хочет справиться о его здоровье… хоть рассылку им делай с последними новостями. О подборе костылей. Он неохотно глянул на экран. Полина! А ведь говорила, что у нее сегодня мероприятие, что на связь не выйдет. Но она всегда чувствует, когда с ним что-то не так. На любом расстоянии. Саша улыбнулся и открыл сообщение.
Полина писала: «Слушай, у меня все переиграли с отпуском, я на премьеру не попадаю. Я конечно постараюсь вырваться, но вряд ли получится. Прости, пожалуйста…»
Ясно. Что ж, одно к одному. Не будет у него никакой премьеры, и Полине незачем приезжать.
Еще одно сообщение. От Вани. Что ему ответить? Лучше, наверное, позвонить.
Ваня сразу обрушил на него поток вопросов:
— Ну ты где вообще? И что там у тебя? Куда пропал? А точно не перелом?
— Растяжение связок. Еду домой.
— А, ну это правильно! Отдыхать надо, когда связки… Это ничего. Отдохнешь и будешь как новенький!
— Да при чем тут… Я выступать не смогу. Месяц не смогу ходить нормально.
В трубке повисла тишина. Да и что тут скажешь, в самом-то деле. Ваня ведь все понимает, с ним тоже такое бывало, он тоже отказывался от желанной роли… когда-то давно, очень давно. Но у него это было начало карьеры, и сколько было впереди трудов и побед, и новых ролей, и оглушительных успехов. А у Саши впереди ничего. И даже роль, которая должна была стать для него последней, от него уплывает. Даже это ему не удалось.
— Жаль, — сказал наконец Ваня.
— Жаль.
— Ладно, главное — ты выздоравливай! А там все будет. Еще все впереди!
— Угу. Вань, я подъезжаю уже, давай, потом созвонимся.
Но все-таки… Неужели действительно все? Ничего нельзя сделать? Нет, переносить спектакль из-за него никто не станет. Да что там, даже из-за Веры или Вани не стали бы. Есть же второй состав. Отряд не заметит потери бойца и оперу дружно споет до конца. Наверное, Романа позовут. Он готовый Лепорелло. А может, вообще Тотошу передвинут на эту роль, а Мазетто возьмут другого, партия у него не ключевая. Люша, если захочет, запросто это устроит. А если все-таки… если поговорить с Сундуковым? Ну а вдруг чертовы связки заживут побыстрее? Врач сказал, всякое бывает. Репетировать в полную силу он не сможет, ну и что? Главное они уже отработали, а там уж он постарается, он привык стараться.