— Знаете что, а давайте развернемся, — попросил он таксиста. — По другому адресу поедем.
— По какому?
— АВОТиЯ. Ну, Славик. Ну то есть театр. Это там, где…
— Да знаю я, — таксист с любопытством глянул на Сашу. — А в театр прямо так с костылями и пойдете?
— Прямо так и пойду.
Обезболивающее помогало плохо, но все же помогало, и он вполне успешно доковылял до лифта, собирая по пути сочувственные взгляды и реплики. К счастью, кругом царила обычная вечерняя суета, предшествующая спектаклю, сердитый голос помрежа в динамиках требовал нитку с иголкой, швабру, детский хор и ящик шампанского, и на Сашу не особо обращали внимание.
Сундуков обнаружился в буфете. Он сидел в углу за столиком вместе с Верой, которая ему что-то втолковывала, и рассеянно кивал, явно не слушая, что ему говорят. Сашу заметили, замахали руками, заохали, усадили поудобнее, пристроили костыли в углу и засыпали вопросами.
— Ну что я могу тебе сказать… Очень жаль, — Сундуков неуклюже похлопал его по плечу.
Возможно, он совершенно искренне сожалел. Даже наверняка. Не любил он ничего непредвиденного, а уж выбывание из строя одного из главных исполнителей его точно не могло обрадовать.
— Придумаем что-нибудь, — пообещал Сундуков.
Саша поднял на него глаза.
— А… что? Я вот тоже подумал, может быть, мне…
— Роман нас выручит. Прямо сегодня с ним поговорю. Если сразу начнет репетировать, то вполне должны уложиться. Правда, у него там свое расписание, не знаю, как он туда Лепорелло пристроит. Но на премьерный спектакль хотелось бы кого-нибудь такого… чтобы ух! — Сундуков оборвал себя и посмотрел на Сашу. — Расстроился? Да ладно тебе… Ты же с самого начала не хотел у нас петь.
— Я хотел.
— А почему отказывался?
Саша опустил голову. Вот уж воистину — бойтесь своих желаний, они могут исполниться. Он отказывался от этой роли — и вот она сама от него ускользнула, когда, казалось, была уже в его руках. Он считал себя недостойным ее, а теперь сокрушается, что она достанется другому.
— Я в Вене прослушивалась на Елизавету в «Доне Карлосе», — вдруг сказала Вера. — Ну, когда в самый первый раз там выступала. Должна была петь Елизавету, а вместо этого стояла в хоре и пела Голос с небес. Три строчки. Жутко обидно было. Мы все через это проходим, Саш. Через это и многое другое.
Саша кивнул. Вера хотела сказать что-то еще, но вдруг прищурилась поверх их голов и замахала рукой.
— Вася! Мы здесь, идите сюда. Идите-идите.
Надо было уходить, но Саша неудачно пошевелил больной ногой и замешкался, выжидая, пока утихнет боль. Вася придвинула стул к их столику и уселась рядом.