— Нет, другой. Тот я выбросил. Чтобы в аэропорту не придирались.
— Ясно. И что, ты всегда с ним ходишь?
— Не всегда. Вы же меня обыскивали, помнишь? В тот день ничего не было. Я ведь на экскурсию пошел, там на входе охранники досматривают.
Саша тяжело вздохнул. Вот вам и французик Трике с комическими куплетами.
— Понятно. Мы в тот раз ничего у тебя не нашли и расслабились. А сейчас, значит, когда ты с нами работаешь и на входе тебя не досматривают, ты решил вооружиться. — Саша еще понизил голос, и Алекс, вынужденный прислушиваться, невольно сделал несколько шагов по направлению к нему. — Зачем тебе нож?
— Ты так удивляешься… — Алекс нахмурился. — Будто сам не знаешь, что происходит и с кем мы имеем дело. Мне иногда кажется, что и правда не знаешь. И ты, и остальные. Тогда, в Лондоне, вы его отвезли в больницу, тряслись там над ним, чуть только апельсины не носили… И это после всего, что он вам сделал!
— Да. И благодаря этому мы заполучили Сёмин телефон и распутали хотя бы одну ниточку в этом клубке. Оружие обычно не решает проблемы, а создает их.
— Пустые слова. Красивые, но пустые. Представь, что он сейчас выйдет из-за дерева и нападет на тебя. Что ты будешь делать? Прочитаешь ему лекцию о ненасильственном сопротивлении? Я не понимаю… Вы с ним давно знакомы. Я представляю, какой вы ему можете предъявить счет за все, что он натворил. Мне хватило одной встречи. Я видел его в первый раз в жизни, и он со мной просто поговорил… Ну, момент был неудачный. Для меня, то есть, неудачный, а для него в самый раз. Но ведь не в этом дело, не в каком-то дурацком конкурсе, на котором я проиграл. Плевать на конкурс! Он тут вообще ни при чем!
Алекс уже почти кричал, не замечая, что повысил голос, но если сказать ему об этом, он попросту замолчит. Поэтому Саша слушал, не перебивая, только следил краем глаза, нет ли слишком любопытных прохожих поблизости.
— Он все про меня знал! Знал, что мне сказать, про что напомнить и какими словами! Знал, что я хочу забыть, стереть навсегда, притвориться, что ничего не было! Он меня уничтожил одним-единственным разговором. Потому что я… вот такой. Слабак и неудачник, мне много не надо, достаточно поговорить, если только знаешь, что сказать. Но он не ограничивается разговорами, я же знаю! Он убивал, или пытался убивать. Да, я пришел к вам тогда безоружным. Не потому, что охрана на входе… Это ерунда. Просто я знал, что там будете вы, а вы же супергерои… ну, я не понимал, что с вами случилось, я думал, вы еще в полной силе. И чем мне поможет нож? Но теперь-то я знаю… Теперь вы все просто люди, ставки поменялись. Он может убить. И его можно убить. И это будет конец, совсем конец, понимаешь? Да что я тебе-то объясняю… Ты лучше меня должен все понимать.