Как понял Казимир, само его высокопреосвященство в битву не стремилось. И судя по реакции собравшихся на проповедь, понял не только он один.
А над рекой гремело очередное порождение преисподней, на этот раз почему-то голосом евнуха из турецкого гарема.
Стюардесса по имени Жанна,
Обожаема ты и желанна!
Ангел мой неземной, ты повсюду со мной,
Стюардесса по имени Жанна!
Упоминание ангела кардинал не стерпел, и бросился к воде с криком:
— Диавол над верой глумится! Не позволю!
Толпа, воодушевлённая примером, бросилась за ним, но Великий Князь Литовский остался на месте. Невместно коронованной особе бегать за каждым дьяволом, и других забот хватает! И как будто сам Господь предостерёг от опрометчивого поступка — послышался грохот, сопровождаемый вспышкой. Следом ещё один… и тут же третий.
— А-а-а!!! — показалось, что многоголосый вопль ужаса обрёл плотность и чуть не опрокинул Казимира. — Дьявол явился! Бегите!
Обезумевший немецкий наёмник с зажмуренными глазами выскочил из темноты, врезался в Великого Князя, и отмахнулся от неожиданного препятствия алебардой. Лезвие проскрежетало по прочной кирасе, прорубила набедренник и застряло, чудом не дойдя до тела. Телохранители тут же срубили сумасшедшего, но выскакивали всё новые и новые слепцы, бегущие в сторону реки. Там тишина и спокойствие, там надежда на спасение!
Да, на другой стороне не нашлось решительного человека, способного пойти в атаку на демонов, и растяжки взорвались только после того, как некоторым удачливым беглецам удалось преодолеть воду вплавь. Удача, она дама ветреная и непостоянная…
Москва-река в районе Кремля неширокая и мелкая, метра два на стрежени, если не меньше, и Вадим с тревогой следил за поднимающимся уровнем воды. Он увёл лодку вверх по течению, чтобы спокойно переждать суматоху и потом вернуться в Нагатино, но вышедшая из берегов река указывала… В общем, перекрыли русло литвины собственными телами, массово утонув при попытке сбежать от облака ядовитого газа. Ну, не совсем облако и не совсем ядовитое, но его хватило для паники и побоища всех против всех. Не так себе это Кукушкин представлял, отчего чувствовал себя виноватым. Думал, посечёт осколками сколько-нибудь, а остальные просто сбегут куда подальше. В свою Литву, например.
— А хорошо получилось, боярин! — Волчок сидел в лодке с блаженной улыбкой, подставив лицо поднявшемуся солнышку. — Почитай треть потонула.
— Меньше, — покачал головой Аникита. — Не больше четверти.
— Да чего их, супостатов, жалеть-то? Лучше здесь потонут, чем мы кровушку лить будем. Оно так спокойнее.