Да пошло оно все!
Я взял бутылку и отхлебнул прямо из горлышка, не утруждая себя стаканом. Мальчишка на экране слегка улыбался, словно потешался надо мной, неудачником и горьким пьяницей.
Перешел дорогу в рай, и в ад перейти хочешь? Что ж, это устроить можно… это даже очень просто устроить, лейтенант Габриэль Вилмер.
Разведчики, наконец, выдали новую карту расположения подземных цехов и оружейных складов, и мы готовились к вылету: пилоты, как обычно, собрались в кают-компании на вводную.
«Молодые орлы академии, вам выпала честь служить щитом законности конфедерации, бла-бла-бла…»
Адмирал вещал патриотическую чепуху в честь первого боевого вылета пополнения, а я пытался не уснуть, чтобы не прослушать и все же задремал, благо кто-то из ребят позаботился ткнуть в бок.
— …капитан Ривв проведет вводный инструктаж, — закончил адмирал.
Я поднялся, повернулся к аудитории, едва различая отдельные лица. Хотелось спать.
— Ну, в общем, так, парни, — начал я, — как обычно: звено истребителей ведет и прикрывает бомбардировщик. Подходим, целимся, поражаем цель и уходим. Никто не геройствует и без нужды в драку не лезет. Всем все понятно?
— Я слышал, что истребители «Немезиды» гордятся «огнями» на бортах, а не красой задних сопел.
Я повернулся на голос:
— Кто тут у нас самый умный?
Вроде и не поняли, что отвечать надо, особенно молодые: некоторые лишь отвели глаза, другие же так и смотрели с наглым вызовом прямо на меня.
— Хорошо, детки. Тогда спросите у вон того здоровяка справа… Дэн, расскажи, как вы с Лу спорили о том, кто первым получит седьмую отметину на борт? И, главное, упомяни, о судьбе Лу. Или, может, кому интересно, где теперь непобедимый Рокки? Или что случилось с Джул, которая любила высовываться?
— Лучше расскажите, что бывает с ведомыми, когда ведущий накануне вылета надирается в стельку…
…Вот же черти, заметили! Я еще не дослушал, когда в груди все заледенело от злости. Хмель испарился мгновенно.
— Кто это сказал?
— Я, капитан Ривв, — новобранец вскочил и вытянулся по стойке смирно, — лейтенант Габриэль Вилмер, сэр.
В форме он казался еще более щуплым и нелепым, чем в гражданской одежде: белесые волосы, стянутые в тугую косицу, бледная кожа, бескровные губы делали его вид болезненным. Но серые глаза мальчишки сверкали сатанинской гордостью и страстью.
— Ах, малыш Габи…
— Габриэль, сэр.
— Так вот, Габи, — повторил я с нажимом, — когда сепаратисты — а у них есть очень опытные пилоты — поджарят твой бледный зад…
— Я не покажу им зад, сэр. Ни свой, ни зад своего ведущего.
Сопляк! Я сжал кулаки и даже успел в подробностях представить, как с хрустом ломаю тонкую переносицу, как кровавые сопли текут по губам… но сдержался. Только усмехнулся как можно язвительнее: