— Лейтенант Вилмер, вы отстраняетесь от полетов.
— Нет, капитан. — Адмирал, как оказалось, все это время был в каюте, сидел в кресле в углу за моей спиной и наблюдал. — Лейтенант Вилмер полетит в твоем звене первым ведомым. Драться можете отлично, хочется увидеть, как получится сотрудничать. — И сразу отсек: — Не обсуждается.
Я до вечера не притрагивался к выпивке, и вскоре понял, что не могу уснуть. Я думал о Бриане, и ее образ все ярче и полнее возвращался ко мне: вот ее лицо, лучистый взгляд карих глаз, улыбка, ироничная на людях и нежная, светлая наедине. Вот солнечно-пряный запах ее волос… он был именно таким, солнечным, даже через много месяцев после того, как мы в последний раз видели солнце. Вот ощущение кожи под пальцами… и голос. Мягкий чуть хриплый шепот, только для меня: «Здравствуй, мой хороший».
«Бри… зачем ты это сделала, любимая? Я не отдавал такого приказа!»
Она, конечно, ничего не ответит — она считает, что сделала все правильно.
«Бри, знаешь, кто к нам пожаловал сегодня? Твой блондинчик Габи. Кажется, малыш хочет сдохнуть, а я хочу ему помочь. Прости, любимая, но я очень хочу… знаю, если бы ты могла — стала бы просить, чтобы я его поберег, чтобы позаботился. Но не могу я! Не могу простить ему того лета у моря, объятий и поцелуев, твоего счастливого смеха… знаешь, ему так и надо было оставаться мармеладной картинкой из райских кущ, а не являться сюда, в мой мир. Потому что тут он чужой… и, вот сопляк же, хлюпик, раздавил и забыл. А жалко. Как подумаю, что ты его обнимала, что ты бы по нему плакала — и убить хочется, и жалко».
С утра я сам себе казался рассеянным, от этого злился на всех и вся, а больше всего — на себя и белобрысого лейтенантика. Мы с ребятами уже пару месяцев летали вместе: доверяли друг другу, научились понимать с полуслова, с тени движения, а этот мальчишка… словом, я постоянно помнил о том, что за правым плечом у меня Габи Вилмер, пилот-недоучка вчера из академии, несостоявшийся муж моей погибшей девушки.
Впрочем, вылет проходил успешно. Мы дружно встретили боевым кличем черный гриб, выросший точно над указанной целью, и уже были на полпути к базе, когда появился он: особенные обводы корабля, неповторимый стиль ведения боя. Беркутом называли его повстанцы, я звал убийцей Бри.
Он казался легкой добычей, уводил, заманивал. И мы купились. Все. Как наивные дети бросились в погоню. Уже окружили, почти настигли, уже поймали в прицелы… как вдруг он пропал.
И вынырнул сзади и сбоку, мгновенно превращаясь из добычи в удачливого охотника.