От мыслей отвлекла рука Рахуна на плече.
— Идем. Я твоим обещал, что приведу. И на Одуванчика ближе посмотришь — может, не такой он и страшный, как сначала кажется? И Хафиса рада будет. Давай, не упрямься. Хаа-сар нельзя забывать, как пахнет а-хааэ.
— Я не забыл.
Но упираться дальше стало уже глупо. Не дитя же он, в самом деле… А может, и правда, забыл, каков аромат плотской любви, как бередит он душу, как гонит кровь? Девчонки молоденькие, они такие живые, красивые, сладкие. И будет у него жена. И дети, дом… ну, бывает же?
Порозовевшее в осенней дымке солнце плеснуло пурпуром на снежники, выкрасило стволы сосен у обрыва и покатилось вниз, за соседние вершины. Зажглись первые звезды. Даахи — все племя, от седых стариков до младенцев на руках матерей — притихло в ожидании: начиналось таинство соединения судеб и сотворения жизни. Хааши Шанара из клана Волков, древняя, как сами горы, отдала одной из помощниц-девчонок деревянный пест и взяла у другой золотой ковш в форме священного цветка первотала — дара матери Хаа своим детям. Т'хаа-сар Рагмут, младший брат Фасхила снял котел с огня, бережно опустил перед старухой. Она зачерпнула варево, подняв руку как можно выше, вылила первый ковш на угли. Пар зелья, тревожный и сладкий, потек над Слётной скалой, и вместе с ним заструилась песня хааши:
— Было это до начала времен, и были боги юны, как дети, и жаждали боги всетворения…
Дважды в год — в день наречения и в день соединения — даахи варили а-хааэ, и дважды в год старейшая из хааши пела эту Песнь. Племя всколыхнулось, подхватило, вливаясь, следуя за колдуньей в те далекие времена, когда и времени еще не было. Дети поднебесных гнезд верили Шанаре, привыкли за долгие годы. За ней шли, не задумываясь, особенно юные, чуткие и восторженные, лишь ожидающие своего истинного служения. Но мудрая хааши остановила и направила: не уходить в песню, не забывать о настоящем — только смотреть, запоминать и учиться.
Перед глазами поплыли видения:
— … и создал старший из трех, нареченный Аасу, землю и небо, солнце и луну, и светила на небе во множестве, и весь наш мир, с горами и равнинами, морями и реками. И правил миром лишь единый закон. И понравился мир Аасу, и стал возлюбленным, среди других миров, сотворенных им. И показал Аасу возлюбленный мир свой брату и сестре. Но не понравился мир среднему, нареченному Маари. Маари сказал: скучно! Маари сказал: кому нужен мир, где вчера похоже на завтра, а завтра на десять лет спустя? Не будет так! И бросил Маари в мир камень, и породил тот камень великие беды: хлынул в мир огонь бездны беззакония. И взял Маари этот огонь в руки, и сделался он пламенем всетворения, и мир переменился: сдвинулся со своего места, прогнулся и сбился. И стала тишь сменяться ветрами, а зной холодом, И дожди сегодня падали, где сухо, а завтра — где мокро, и возникли в мире болота и пустыни. И не стало в мире равенства, но стала в мире свобода…