В тот год — Дайрану было немногим больше десяти, и он уже готовился ехать в Тирон учеником — отец, как обычно, повез вино на ярмарку, только почему-то к назначенному сроку не вернулся. Не появился он и на следующий день, и еще через два. Мать места себе не находила: ночами не спала, и порой Дайран слышал всхлипы из ее покоев. А днем выходила хмурая, усталая, кричала на всех и наказывала за любую малость. Домашние невольники притихли, стараясь лишний раз не злить хозяйку, и даже Шитар начал беспокоиться, хоть и не подавал вида. На пятый день мать стала уговаривать даахи слетать разведать, что такое произошло с ее супругом. Хранителю очень не хотелось оставлять подопечного, но когда мальчик сам начал просить о том же — не устоял и все же согласился: только туда и обратно, до утра, не дольше.
А вечером того же дня в поместье вломились вооруженные люди. Убили сторожевых псов, разграбили дом, переломали мебель. Потом, упившись дармовым вином, потребовали у хозяйки выдать сына. Якобы муж ее задолжал какому-то влиятельному купцу из Мьярнской Торговой палаты, и мальчик должен стать возмещением долга.
— Ни за что, — ответила перепуганная мать, закрывая собой Дайрана. И в следующий миг осела на пол, с ножом под грудью.
Вот тогда-то и вспомнил Дайран о силе, которую пророчил ему хаа-сар Ши. Ответственность, важность, весь мир… кому это нужно, какой вообще в этом смысл, когда его мама больше не дышит?! Дайран собрал весь свой гнев, всю боль и горе, и перелил в жидкое, текучее пламя. Оно хлынуло по рукам, шквальной волной обрушилось на пол, на стены, набросилось на людей… Острыми хлесткими струями летело в спины убийц! Разило и мгновенно сжигало в прах.
— Бегите, подлые шакалы! — дико орал мальчишка. — Бегите быстрее, все равно вам не убежать!
А потом вдруг стало горячо, ох как горячо!.. Дайран не смог удержать огонь, упал, закричал, захрипел от боли и понял, что никто не услышит, а волосы и тонкая туника уже пылают, и сам он сейчас сгорит заживо.
Очнулся Дайран на руках Шитара.
— Потерпи, малыш, еще совсем немного, — шептал его хранитель, — ты не умрешь, сейчас все пройдет, ты только чуть-чуть потерпи.
Дайран помнил прибрежный песок, обдирающий больную кожу и лезвие ножа, скользящее по рукам Ши, длинные густо-красные раны, кровь в сложенных ковшиком ладонях, кровь на губах, на щеках, кровь во рту…
— Пей!
И он глотал, давясь и захлебываясь, глотал, пока весь мир не заволокло красным…
— Прости, малыш, я не могу спасти всех, — было последним, что он помнил.
Отец так и не вернулся. Поместье выгорело дотла, а Дайрана поутру нашли соседи: он так и лежал на берегу покрытый копотью и кровью в объятиях мертвого хранителя. На следующий день за ним явились маги ордена Согласия и забрали в Тирон. Через много лет огонь покорился, но дружить с ним больше не выходило, а вот свистульки, кораблики и воздушные змеи Ши так и остались в его памяти друзьями. И от этого только еще больнее.