— Что это? — только и мог вымолвить Адалан.
— Нефритовая башня, покои глав ордена из Узкого совета, — ответил Ваджра. — Что столбом встал? Вот он, кабинет Дайрана Могучего, перед тобой. Иди! А я тут подожду.
Из зала вели несколько дверей, и одна из них была прямо напротив: широкая, светлого дерева с бронзовыми петлями и дверным молотком в виде кольца. Адалан еще раз оглянулся на провожатого, на темный проход позади, собрал все оставшиеся силы и постучал. Стук показался громоподобным, а уж когда из-за двери ответили: «Кто там? Входите!» — решимость и вовсе иссякла. Он так и не смог толкнуть дверь, пока та сама не отворилась. На пороге появился грозный старик, которого он запомнил еще на испытаниях: высокий, статный, в мехах снежных лисиц поверх лиловой мантии. Сейчас он казался еще значительнее и страшнее, чем в Зале Совета: мощь окружала его, заполняя все вокруг, подобно свету стеклянных пузырей у входа. Она подавляла, заставляла сжиматься, прятаться, как мелкое зверье прячется в страхе перед грозой.
Но магистр Дайран назвал его учеником, выбрал. Сам! Адалану вдруг захотелось посмотреть в глаза учителю не униженно, со страхом быть отвергнутым или наказанным, а гордо, на равных. И неважно, что спина как деревянная, а взгляд может показаться дерзким и неуважительным — пусть. Старик должен знать, что он не трус, не чурбан и не какой-нибудь дикарь!
— Адалан?
В светло-голубых глазах магистра отразилось удивление, которое — Адалан мог поклясться в этом — сразу сменилось одобрением. И даже мелькнула тень улыбки.
— Проснулся, значит? Что ж, входи. — Старик повернулся к Ваджре. — А ты, мальчик, беги, передай магистру Жадиталь, что поручение исполнено.
Потом посторонился, пропуская Адалана в кабинет, и затворил дверь. Кабинет был небольшим и плотно заставленным: широкий стол, шкаф, несколько кресел. У дальней стены — огромный сундук под оленьей шкурой; мягкий ковер на полу, гобелены по стенам. В шкафу и на столе — листы бумаги и пергамента, свитки и книги. Столько книг, как тут, Адалан не видел за всю жизнь, хотя вроде бы помнил, что в школе почтеннейшего Нарайна Орса тоже была комната с книгами, но туда детей не пускали. А самыми интересными и красивыми были, конечно же, окна! Две огромные, до потолка, витражные арки светились, как пузыри в соседнем зале, только не мертвенно-бледно, а ярко, празднично, переливаясь радугой на цветном стекле.
В кабинете было жарко натоплено, но все равно хозяин велел Адалану сесть в кресло, поближе к очагу, и протянул большой тяжелый кубок. В кубке оказалось кислое вино, смутно знакомое по запаху, хорошо разбавленное кипятком и медом. Адалан отхлебнул и остановился. Питье было вкусным, приятно согревало, от него весело щекотало в горле и под ребрами, но разве можно девятилетнему мальчишке пить хмельное?