Адалан кивнул. Он не то чтобы понял все услышанное, тем более он не думал, что понял слова учителя как надо, но что-то новое, непривычное определенно уже выяснилось и многое изменило: Адалан впервые чувствовал, что прикоснулся к еще смутному, но жизненно важному знанию, нащупал путь, свою собственную тропу, на которой никто его не обгонит, и не придется по-слабацки отдавать свою ношу или тянуть руку за помощью. Теперь он сам хотел остаться в Сером замке, быть принятым в ордене, чтобы овладеть этой сотню раз помянутой первородной магией и пройти свой путь до конца.
— Вот и хорошо, считай, сегодня был твой первый урок. А теперь — ужин.
За сундуком обнаружилась корзина. Магистр Дайран поднял ее на стол и выложил хлеб, печеные овощи, желтые сливы и розовые яблоки. Потом достал широкогорлый кувшин с молоком и плошку с маслом. Адалан сначала стеснялся, но вскоре понял, как успел проголодаться за время болезни, и начал уминать все подряд без всякой робости. Хозяин тоже присоединился, но ел мало и почти не разговаривал, все больше думал о чем-то, глядя то на Адалана, то просто в стену. А после ужина вдруг накатила слабость. Голова отяжелела, глаза начали слипаться сами собой. Адалан завернулся в откуда-то взявшийся белый мех, вытянул ноги на соседнее кресло, оказавшееся рядом, и задремал. Только и успел спросить:
— Ведь ты же научишь меня быть магом?
И уже во сне услышал ответ:
— Конечно, мальчик. Без этого тебе не прожить.
Так началось его обучение.
Зима года 632 от потрясения тверди (двадцатый год Конфедерации), Серый замок ордена Согласия, Тирон.
На следующий день магистр Дайран объявил:
— Самое первое, что должен усвоить маг, если хочет жить долго и счастливо, — это дисциплина тела…
Потом долго и занудно толковал о дыхании, о том, как надо правильно двигаться и о чем думать. Из уважения Адалан пытался слушать, но это было совсем не то, что казалось ему важным. Какая разница, насколько полным и устремленным вдаль будет выдох? Как умение точно представить количество тычинок у цветка яблони поможет ему овладеть магией вершителя? А когда учитель заговорил о кристаллах, мысли и вовсе утекли в сторону: вспомнились сверкающие каменные щетки в расщелинах на склонах Стража. Как-то раз они с Ягодкой несколько дней лазали по скалам, по самым глубоким трещинам, чтобы найти хоть одну, а потом нашли целый грот, полный разноцветного сияния.
— Мальчик, ты слушаешь?
— Слушаю, учитель! — Адалан часто заморгал, прогоняя видения Поднебесья. — Только ничего не понимаю. Почему обязательно представлять всякую мелкую чепуху, вроде цветков или снежинок? Из-за их красоты? Но разве что-то большое и мощное не красиво? Вулканы, например, дыхание Стража… Когда молодые хаа-сар проходят испытания, они спускаются в жерло за металлом для своих клинков.