Доуни не был создан для прямого боя. Он искал способа сломить силы противника с минимальным шумом. Как искусный политик, он использовал своего прямого начальника в качестве завесы для последней степени глубоко оправданной тонкости. Он посоветовал двинуться на дальний конец турецкой армии, около Беершебы. Чтобы победа досталась нам дешевле, главные силы врага должны стоять под Газой, и это лучше всего можно обеспечить, если скрыть британское сосредоточение. Турки должны были поверить, что фланговая атака — просто мелкий выпад. Болс кивнул в знак согласия.
Следовательно, передвижение проходило под большой секретностью; но Доуни нашел союзника в штабе разведки, который посоветовал ему пойти дальше негативных предосторожностей — дать врагу исключительную (и исключительно ложную) информацию о планах, что зреют у него.
Этим союзником был Майнерцхаген[100], специалист по перелетным птицам, завербованный в солдаты; его горячая, не ведающая морали ненависть к врагу выражалась в равной готовности к обману и к насилию. Он убедил Доуни; Алленби неохотно принял это; Болс согласился, и работа началась.
Майнерцхаген не знал полумер. Он был логиком, идеалистом до глубины души, и настолько находился во власти своих убеждений, что намеренно впрягал зло в колесницу добра. Это был стратег, географ, беззвучно смеявшийся со знанием своего мастерства; он находил равное удовольствие, обманывая своего врага (или друга) какой-нибудь нещепетильной шуткой, или раскалывая черепа загнанной в угол толпы немцев своей африканской дубинкой. Его инстинкты поощрялись бесконечно сильным телом и диким умом, который выбирал лучший путь к своей цели, не задерживаясь перед сомнением или привычкой. Майнер составил фальшивые армейские бумаги, тщательно продуманные и конфиденциальные, которые для опытного офицера штаба намечали ложные позиции главного подразделения Алленби, ложное направление предстоящей атаки и дату несколькими днями позже. Эту информацию предварили осторожные намеки в радиошифровках. Узнав, что враг их перехватил, Майнерцхаген выехал на рекогносцировку со своими блокнотами. Он рвался вперед, пока враг его не заметил. В последовавшей за этим погоне он потерял все свое снаряжение и чуть не пропал сам; но был вознагражден, увидев, как вражеские резервы держат за Газой, и все их приготовления стягиваются к побережью и становятся менее спешными. Одновременно армейским приказом Али Фуад-паша предупредил свой штаб, чтобы никто не возил с собой документы к линии фронта.
Мы на арабском фронте были очень близки к врагу. Наши арабские офицеры когда-то были турецкими офицерами, и лично знали каждого лидера противной стороны. Они прошли через то же обучение, мыслили так же, держались той же точки зрения. Практикуя способы приблизиться к арабам, мы могли исследовать турок, понять их, почти что проникнуть в их умы. Связь между нами и ними была всеобщей, так как гражданское население на вражеской территории было всецело нашим, без оплаты или уговоров. Следовательно, наша служба разведки была настолько широкой, полной и надежной, насколько можно было представить.