Джойс рассказал мне, что дела идут хорошо. Ситуация ощутимо изменилась после победы Мавлюда. Турки сосредоточились в Аба эль Лиссан. Мы отвлекали их вылазками против железной дороги к югу от Маана. Абдулла и Али делали то же самое под Мединой; и турки, вынужденные охранять железную дорогу, должны были отрывать людей от Аба эль Лиссана, чтобы усиливать слабые секторы.
Мавлюд дерзко разбрасывал наши посты по плато и начал грабить караваны снабжения из Маана. Ему мешал сильный холод, дождь и снег на высотах. Некоторые из его плохо одетых людей уже умерли из-за этого. Но турки несли равные потери среди людей и много большие — среди транспорта, поскольку их чесоточные верблюды вымирали быстрее, на ветру и в грязи. Потери ограничивали их в перевозке провианта, и продолжалось отвлечение сил от Аба эль Лиссана.
Наконец они слишком ослабли, чтобы удерживать широкую позицию, и в начале января Мавлюд сумел загнать их к Мрейе. Бедуины настигли турок во время перехода и отрезали замыкающий батальон. Это резко отбросило турок назад, в Ахейду, всего за шесть миль от Маана, и когда мы затем нажали на них сильнее, они отступили в Семну, на аванпост Маана, на три мили. Так к седьмому января Мавлюд уже сдерживал Маан напрямую.
Этот успех подарил нам десять дней отдыха; и, поскольку Джойс и я редко пользовались свободой вместе, мы решили отметить этот случай, совершив автомобильную поездку через глинистые равнины к Мудовваре.
Машины были теперь в Гувейре, в постоянном лагере. Гилман и Доусетт, с их командами и пятьюдесятью египетскими солдатами, провели месяцы в вади Итм, строя, как инженеры, автомобильную дорогу через горловину. Это была огромная работа, и теперь эта дорога направлялась к Гувейре. Так что мы взяли тендеры «роллс», наполнили их запасными шинами, бензином, пищей на четыре дня и отправились в нашу разведывательную поездку.
Глинистые равнины были сухими, как кость, и обеспечивали идеальный ход. Шины наших автомобилей оставляли только слабые белые рубцы на их бархатной поверхности, когда мы на полной скорости петляли по гладким просторам, огибая заросли тамариска, и с ревом проносились над крупными утесами из песчаника. Водители радовались в первый раз за девять месяцев и бросались вперед, в бешеной гонке бок о бок. Их спидометры достигали шестидесяти пяти миль в час — неплохо для машин, которые месяцами вспахивали пустыню, и ремонтировались лишь настолько, насколько позволяло время и инструменты под рукой.
Через песчаный перешеек от первой до второй равнины мы построили вымощенную дорогу из кустарника. Когда она была готова, машины пошли по ней, дымясь и шипя, на опасной скорости, чтобы не застрять, прямо по буграм, что, казалось, угрожало рессорам. Однако мы знали, что «роллс-ройс» сломать практически невозможно, и больше переживали за водителей, Томаса, Роллса и Сандерсона. Резкие толчки вырывали у них руль, и после этого перехода руки у них были в крови, а сами они задыхались.