Мы остановились на обед и отдохнули, а затем — снова скоростной бросок, с диким заворотом в середине, когда мы увидели над равниной газель, и вот две мощные машины кренились в сторону, преследуя ее.
На краю второй равнины, Гаа Дизи, мы прошли тяжелую милю до третьей равнины, Абу Савана, через которую мы предприняли славный финишный рывок в пятнадцать миль через грязь и через такие же твердые равнины кремния. Мы проспали там эту прохладную ночь, осчастливленные консервами, чаем, печеньем, английской речью и смехом вокруг костра, сыплющего золотыми искрами от жесткого кустарника. Когда же это нам прискучивало, под нами был мягкий песок и два одеяла, чтобы завернуться в них. Для меня это был праздник, и рядом не было ни одного араба, перед которым приходилось бы разыгрывать мою утомительную роль.
Утром мы доехали почти до Мудоввары, найдя, что у водораздела земля отличная. Так что наша рекогносцировка увенчалась быстрым и легким успехом. Мы повернули назад сразу же, чтобы раздобыть бронемашины и предпринять непосредственную операцию вместе с отрядом горных орудий Тальбота.
Этот отряд был остатками, которые генерал Клейтон видел в Египте и послал нам в минуту озарения. Шесть «тальботов», специально оборудованные для тяжелой работы, включали две десятифунтовки вместе с британскими артиллеристами. Было дурно давать хорошим людям такие дрянные орудия, но это ничтожное оружие, казалось, никак не отразилось на их духе. Их командир, Броуди, был молчаливым шотландцем, он никогда не бывал чересчур бодрым, никогда — чересчур любопытным, находил постыдным обращать внимание на трудности, и отпечаток его личности лег на его товарищей. Как бы ни была трудна их задача, они шли на нее в атаку с незамутненной решимостью, что их воля одержит победу. Каждый раз, при каждой трудности их можно было наверняка найти в нужном месте в назначенный час, взмокших, но невозмутимых, и никогда не услышать ни слова оправданий или жалоб.
Восемь внушительных машин выехали из Гувейры на следующий день и достигли нашей старой остановки за Мудовварой к заходу солнца. Это было превосходно, и мы разбили лагерь, намереваясь найти дорогу к рельсам утром. Поэтому мы вышли рано на тендере «роллс» и рыскали по очень неприятным низким холмам до вечера, когда прибыли на место за последним хребтом над Телль Шахм, второй станции к северу от Мудоввары.
Мы туманно заговорили о том, чтобы взорвать поезд, но местность была слишком открытой, а вражеских блокгаузов много. Вместо этого мы решили атаковать небольшие укрепления прямо напротив нашего укрытия. Поэтому в конце новогоднего утра, прохладного, как хороший летний день в Англии, после приятного завтрака мы не спеша покатили по каменистой равнине к холмику, что возвышался над турецким постом. Джойс и я выбрались из машин и влезли на его вершину, чтобы осмотреться.