Хамра открылась нам слева. Это была деревня около сотни домов, зарытых среди садов в земляные насыпи около двадцати футов высотой. Мы перешли вброд речку и двинулись вверх по тропинке между деревьев, окруженной стеной, к вершине одной из этих насыпей, где поставили верблюдов на колени у ворот длинного низкого дома. Тафас что-то сказал рабу, который стоял там, держа меч с серебряной рукоятью. Тот ввел меня во внутренний двор, на дальней стороне которого, обрамленная колоннами черного дверного проема, стояла белая фигура, напряженно ожидая меня. Я почувствовал с первого взгляда, что это тот человек, искать которого я пришел в Аравию — вождь, который поведет Арабское восстание к его славе. Фейсал выглядел очень высоким, стройный, как колонна, в длинных белых шелковых одеждах и коричневом головном платке, закрепленном блестящим шнуром, алым с золотом. Его веки были опущены; черная борода и бесцветное лицо походили на маску при странной, застывшей настороженности его фигуры. Его руки были скрещены спереди на кинжале.
Я приветствовал его. Он пропустил меня в комнату и сел на ковер у двери. Когда мои глаза привыкли к тени, я увидел, что комната была наполнена молчаливыми фигурами, которые пристально смотрели на меня или на Фейсала. Его взгляд был сосредоточен на его руках и кинжале, который он медленно вертел в пальцах. Наконец он мягко осведомился, как я нашел путешествие. Я заговорил о жаре, и он спросил, какое расстояние отсюда до Рабега, заметив, что я доехал быстро для этого времени.
«И как вам нравится здесь, в вади Сафра?»
«Здесь хорошо; но далеко от Дамаска».
Мои слова упали в середину, как меч. Все вздрогнули. Затем каждый замер там, где сидел, на минуту затаив дыхание. Одни, возможно, мечтали о далекой победе; мысли других, может быть, отражали их недавнее поражение. Фейсал наконец поднял глаза, улыбнулся мне и сказал: «Хвала Богу, и турки к нам ближе». Мы все улыбнулись вместе с ним; и я поднялся и попросил разрешения ненадолго выйти.
Под высоким сводами пальм с ребристыми ветвями, на мягком лугу, я нашел аккуратный лагерь солдат египетской армии с Нафи-беем, их майором из Египта, посланным недавно из Судана сэром Реджинальдом Уингейтом на помощь арабскому восстанию. Этот лагерь состоял из горной батареи и нескольких пулеметов, и солдаты выглядели лучше, чем чувствовали себя. Сам Нахи был дружелюбным, добрым, гостеприимным по отношению ко мне, несмотря на слабое здоровье и возмущение тем, что его послали так далеко в пустыню служить на ненужной и тяжкой войне.