Фестиан. Ты меня наверняка не знаешь, брат мой.
Лаврентий (неуверенным тоном). Нас тут так много…
Фестиан. Я упомянут Павлом в послании к римлянам.
Лаврентий (оживившись). О-о!
Фестиан. «Приветствуйте верных из дома Аристовулова».
Лаврентий. Аристовул?
Фестиан. Из дома.
Лаврентий (сбавив энтузиазм). Из дома…
Фестиан. Фестиан.
Лаврентий. Упомянут Павлом…
Фестиан. Позже растерзан львами в Большом цирке.
Лаврентий (без всякого энтузиазма). Ага…
Фестиан. Это я не к тому, чтобы похвастаться.
Лаврентий. Само собой.
Фестиан. Ведь в сравнении с тобой что я за мученик? Впрочем, страху-то мы натерпелись одинаково.
Лаврентий. Страху? Я не боялся.
Фестиан. Значит, и тут ты меня обошел. Я, к сожалению, здорово струхнул. Как распахнулись ворота, увидел я этих тварей — двух львов и трех львиц…
Лаврентий. Гм…
Фестиан. Меня вытолкнули на арену, ворота за спиной закрылись…
Лаврентий. И что же потом?
Фестиан. Потом-то все в два счета кончилось.
Лаврентий. Ты был один?
Фестиан. Если бы один! Нет, четверо или пятеро… А вот ты-то!
Лаврентий. Ну, не будем об этом!
Фестиан. Поджариваться на медленном огне… О брат мой, представляю, как ты страдал… Так долго… И совсем один…
Лаврентий. Дело прошлое. В блаженных сенях ни к чему об этом вспоминать.
Фестиан (нерешительно). Конечно, конечно…
Лаврентий. Или ты другого мнения?
Фестиан. Просто я все время хотел тебе сказать…
Лаврентий. Что?
Фестиан. Что твоя смерть не выходит у меня из головы, брат Лаврентий.
Лаврентий. Какая разница — быть растерзанным львами или поджаренным на медленном огне?
Фестиан. Разница есть! Вот я уже сказал, что боялся, — мне так хотелось остаться в живых. Сказать по правде, я не очень понимаю, почему я здесь.
Лаврентий. Если ты об этом, то оно для всех нас в равной мере чудо, это место. Но мера, брат Фестиан, но весы — они, как мы знаем, здесь весьма точны.
Фестиан. Да, несомненно.
Лаврентий. Так что же?
Фестиан. Позволь мне вот еще что сказать Лаврентий: меня поразили даже не медленный огонь, не сама твоя смерть, а то, за что ты умер. Они ведь пришли к тебе и потребовали, чтобы ты выдал им сокровища церкви, которые, по их сведениям, были у тебя сохранены.
Лаврентий. Именно так.
Фестиан. И ты им сказал… Нет, скажи сам, я хочу услышать это из твоих уст.
Лаврентий. Я сказал… (Пытается вспомнить.)
Фестиан. Ну?
Лаврентий. Сокровища церкви — это бедняки и калеки прихода.
Фестиан. «Бедняки и калеки» — как прекрасно сказано!
Лаврентий. Не прекрасно, а точно.
Фестиан. Возможно, не многие разделяют мое мнение…
