— Э, тысячу раз возблагодарил бы я бога, если б мне довелось очутиться в объятиях такой женщины…
Не собираясь сдаваться, Батийна лукаво улыбнулась и подняла мизинец:
— Если так, вытяни мизинец, дадим слово друг другу. И пусть того, кто нарушит слово, покарает бог дорог Джолдубай! Чем ждать да томиться, может, у тебя хватит смелости поехать с нами в Москеу?
Возница расхохотался, откинув голову назад и дергая вожжами.
— Сдаюсь, джене, сдаюсь. Мою кибитку с лошадьми на поезд не возьмут, я не сдержу своего слова, и прогневается тогда на меня властелин дорог Джолдубай, да так, что и домой не попаду…
Назавтра после того, как веселый возница доставил их на станцию, женщины-делегатки сели в поезд.
Изрыгая клубы дыма и пара, сотрясая железные рельсы, «огненная арба» пустилась в путь, таща за собой вереницу прицепленных друг к другу скрипящих «домов». О, куда больше невиданного в этом безбрежном мире, чем увиденного!
Вагон мерно покачивался, поскрипывал, а под пим слышался все ускоряющийся перестук. Долго летели за поездом два ворона, словно дали слово: «Ни за что не отстанем от поезда». Проплыла, будто живая, голая черная гора, отступая назад; понеслись одни за другим телеграфные столбы.
Внезапно, сверля уши, раздался пронзительный свист. Белые клубы пара затмили окна, вагон заскрипел громче, задрожал. Перепуганная Ракийма, растерянно поводя глазами, зашептала:
— Сохрани нас аллах!.. Черного быка накрыл стелющийся туман, как бы он не сбился с пути…
Ракийма никак не могла прийти в себя. Анархон оглядывалась по сторонам:
— Вот так диво, о боже! Откуда у него такая сила, а?
Батийна, благо подвернулся случай свести счеты, позлорадствовала:
— Ну как, Анархон? Ты полагала, что одна я, недавно спустившаяся с гор, темная да серая, а я вижу, что и вы, горожанки, разинули рты, когда «черный бык» пустился вскачь!
Анархон сказала умоляюще:
— Прошу, забудь, Батийна-хан… Давай будем друзьями, а?
— Хорошее намерение — половина счастья! Спасибо советской власти, что нас, недотеп из дикой глуши сделала равными с вами, городскими неженками! — Батийна выпростала руку из широкого рукава своего длиннополого платья и с прямотой женщины, выросшей на лоне природы, сказала. — Чем конь может превзойти коня? Лишним следом своим. Чем мужчина может превзойти мужчину? Силой, если применит ее умело. Так говорят мои неученые, темные киргизы. Оказывается, это справедливые слова. В начале пути я побаивалась, стеснялась вас, думая, что вы, городские, ушли далеко от меня. Когда мы ехали на арбе, я казалась себе ничего не видевшей разиней, а вы рисовались боевыми, многоопытными скакунами. А как сели на «черного быка», который мчится все быстрей и быстрей, вы, как погляжу, растерялись и разинули рты пошире моего…