— Если только она запалит коня моего старшего брата, вам во веки веков не откупиться, работая у меня и в четыре руки! — пригрозила байбиче и еще добавила: — Не думай, что новая власть собирается бедняков защищать, а богатых съесть. Когда приезжал к нам начальник из центра, он пообещал: новая власть намерена защищать всех… Если это правда, я тоже пойду жаловаться. Заставлю вас обоих возместить коня моему почтенному, подобному горе и скалам брату, который приехал издалека повидаться со мной после шести лет разлуки…
Текебай, у которого все еще в ушах стоял пронзительный голос байбиче, находился в сильном смятении, лицо у него потемнело. Все вскипало в нем всякий раз, когда он вспоминал ее слова: «Когда нечистый совращает женщину, она бросает мужа».
Он догнал недалеко ускакавшую жену. Вздергивая поводьями голову своего коня и зло ругаясь, Текебай ударил жену камчой по спине, и тут же гнев его сменился раскаянием: «Зачем я, дурак, бью свою безвинную жену?» Готовый расплакаться, он опустил голову. На глаза набежали слезы.
Крепко сжав в руке камчу, словно приготовившись к схватке, Зуракан крикнула Мекебаю:
— Ты не угодничай перед байбиче, Мекебай! Поезжай один да скажи ей: «Батрак ваш сам собирался давно убежать, а как только нагнал жену, они оба набросились на меня и привязали к дереву, а сами подались куда-то. Не воображай, что Букен положит тебе мяса в казан за то, что доставишь меня. Хитрости и коварства у байбиче столько, что ими можно нагрузить сорок ишаков. И уж если она, старая карга, захочет обернуть нас вокруг пальца, так у нее хватит сноровки, чтобы завязать нас всех троих в один синий узел и запрятать нас в свой кепич[29]. На хитрость надо отвечать хитростью. Мы подадимся в Чуйскую долину, а ты заночуешь где-нибудь в горах. В аил поезжай завтра. И не утром, а вечером. Даст бог, встретимся когда-нибудь, — отплатим за твое добро, дорогой…
Мекебай было заколебался, но Текебай решительно воспротивился плану жены. «Не забудь, Текебай, что твоего отца и мать предали земле мы. Хочешь, чтоб духи их были довольны, работай на совесть, чтобы сполна возместить паши расходы на похороны. Не то прокляну вас, и тогда кости твоих родителей заворочаются в могиле… А тем, кто подвергается проклятию духов умерших, не видеть добра ни на том, ни на этом свете», — не раз твердила ему Букен. И Текебай, твердо уверовавший в эти слова, трепеща от ужаса, закричал:
— Страшно мне остаться в долгу перед баем! Боюсь проклятия духа предков! Если хочешь, чтоб кости моих родителей лежали спокойно в могиле, не заикайся о Чуйской долине!