— Потише, дорогой, потише…
Аксур поскакал еще сноровистее. Под ушами у него только-только проступали капли пота. Он встряхивал головой всякий раз, как Батийна натягивала поводья, будто корил ее: «Эх, женщина непутевая, разве не знаешь, я ведь настоящий джигитов конь. Скакун. Отпусти поводья, дай мне волю!»
Вытягиваются далеко вперед, словно удлиняясь, передние ноги скакуна, выбрасываются, опережая морду, сверкающие литые копыта. Касаясь и не касаясь копытами земли, он летит, рассекая воздух, и холодный ветер хлещет со свистом в ушах Байтины, слезы выступают на глазах.
«Будь что будет! Разве кто из киргизских мужей падал с коня, испугавшись его прыти? Нет таких и среди женщин! Мчись, милый, мчись, мой легконогий, быстрее! Но только не уставай, не ярись!»
Как бы состязаясь с Аксуром в упрямстве, Батийна по стала натягивать поводья. Опершись крепче обеими ногами о стремя, пригнувшись к луке седла, она несколько раз хлестнула коня по ляжке.
Привыкший скакать через рытвины и бугры даже на крутых поворотах, конь, казалось, одобрительно засмеялся: «Молодец! Молодец!» И, подстегнутый ударами камчи, распалился, почти пластаясь по земле, не давая седоку даже повернуть поводья.
За выступом дорога начала спускаться вниз и очень скоро пошла ровной долиной с сочной травой. Здесь пасли коней и освежались кумысом. Группа всадников — одни уже оседлали своих коней, а другие только что собирались сесть — повернулась в сторону Батийны.
Батийна смутилась. «Еще засмеются: с чего, мол, скачет сломя голову глупая баба?»
— Э, бай, это, оказывается, женщина скачет, — пробасил один из всадников. — Видпо, конь горячий, понес ее! Эй, ребята, остановите его! Хватайте за чумбур!
Когда двое с притороченными к седлам чепкенами поскакали навстречу Батийне, преграждая ей дорогу, а остальные устремились к обочине, Аксур, видимо, принял их за тех, кто обычно подбадривает коня на скачках, и на резвом скаку промчался сквозь толпу мужчин, как бы подзадоривая: «Попробуйте-ка догнать меня!»
Кто-то воскликнул с досадой:
— О боже мой! Не та ли самая женщина-начальница?
— Да, это она, сноха нашего Адыке, — раздался чей-то смех.
— Так и есть. Пу, бай, натянула нам нос ваша сноха…
Но Батийна досадовала на себя:
«Эх, до чего же стыдно! Теперь любой скажет: «Что взять с глупой женщины?! Не успела вдеть ногу в стремя, как стала заноситься перед нами!»
Она услышала позади себя голоса далеко отставших всадников:
— О Адыке, бай наш! Видел, как твоя бывшая сноха, которую ты когда-то заставил избить до полусмерти у реки Тёлёк, чуть не затоптала всех нас своим конем, а?