Сперанскому проект понравился. Говорят, его смотрел сам император Александр Первый, и по высочайшему волеизъявлению строительство для Айганым было отнесено за счет казны.
В течение одного года Кокчетавская воинская часть выстроила городок в Срымбете.
Примерно в это время в Омске собрались все ага-султаны Среднего жуза: из Кокчетава — Айганым, из Акмолы — Коныркулжа, сын Кудайменде, из Каркаралы — Куспек, сын Тауке, из Баянаула — Кангожа, сын Тате, из Кокпекты — Аблай, сын Абиля. Омскому начальству предстояло определить на этом совещании кандидатуру советника из среды местных сибирских киргизов. Сперанский, прибывший на этот сбор из своей резиденции — Тобольска, со свойственной ему осторожностью назвал Айганым. Ага-султаны закряхтели, лица их налились кровью, словно им было нанесено оскорбление. Как они ни осторожничали, словечко «баба» все-таки сорвалось с языка одного из них и тут же было подхвачено остальными. Айганым и бровью не повела. Тогда Сперанский предложил кандидатуру своего переводчика Турлыбека, сына Какена. Он был единственным из присутствующих казахов, не считая Айганым, знавшим русский язык. Он нравился Сперанскому и своей сообразительностью. Но ага-султаны, белая кость, ханские потомки, не хотели поддерживать и Турлыбека. Мол, сын пастуха, шаруа, что он может смыслить в тонких делах управления. Однако на сей раз с мнением ага-султанов не посчитались. Да и сам Сперанский был энергичен, а ему перечить не смели.
Только уже после совещания султаны приговаривали в скверном расположении духа:
— Пропадем, пропадем, не зная русского языка.
Они сознавали, что самим приниматься за русский было уже поздно. И пришли к единодушному заключению, что дети не должны повторять ошибки отцов.
Много думала в эти дни о своих детях и Айганым. Думала и оценивала каждого. Не только как мать, но и глазами отца, который один, по казахскому присловью, сыновьям своим ценитель.
Кто они, ее дети? Самый старший — Аблай. Он рожден на следующий год после замужества. Аблай — грозное и громкое имя. Женщины ханской ставки, чтившие память своего знаменитого деда, даже не осмеливались так называть мальчика. Он был для них только Абеном.
Казахи говорят:
Отец ли отец — не отцу это знать.
Кто детям отец — знает в точности мать.
У Айганым не было ни тени сомнения, что ее Абен — сын Вали. Но аульные сплетники со дня его появления на свет тешили себя разными непристойными догадками. Они прекратились разве только со смертью отца. Подростку шел тогда тринадцатый год. Неожиданно все увидели, что он напоминает Вали и крупным телом, и вялостью движений и робким характером. На первом поминальном тое один из аксакалов — старейшин предложил благословить Абена. Может быть, и он будет ханом. Это не очень решительное предложение сразу же отвергли другие уверенные голоса. Мол, что ты на рост смотришь, ты загляни в его мысли. Он еще ребенок, к тому же несмелый. Разве он сможет стать во главе наших родов?