— Они объяснили почему, господин? — поинтересовался Имбата.
— Да несли какую-то несусветную чепуху!
Решив уклониться от разговора о причине, Имбата сказал:
— Но я в этом не виноват, господин.
— Виноват ты или нет, сейчас это к делу не относится. Мы с тобой заключили договор о дружбе. И ты обязан заботиться о том, чтобы этот договор выполнялся. Мне нужны люди, которые будут работать. Я тебе уже говорил: крепость необходимо построить как можно скорее. А если твои люди начнут отлынивать, мы и через год ничего не построим.
Имбата молчал. Между ним и ван Спойлтом появился холодок отчуждения.
— Ты что же, не можешь дать мне еще людей? — прервал затянувшееся молчание ван Спойлт.
— Боюсь, что это не в моих силах, господин, — вздохнул Имбата.
— Что, на твоих островах не стало народу? Вымерли все?
Староста кампунга был, видимо, смущен. Это не ускользнуло от проницательного взгляда ван Спойлта. Он первый раз видел Имбату таким, и это его насторожило.
— Я сделаю все, что смогу, господин, — справившись со смущением, ответил Имбата. — Но если у меня ничего не выйдет, то господин не должен гневаться на меня.
С языка голландца готов был сорваться вопрос: «Как же сам староста относится к происходящему», но, услыхав его последние слова, ван Спойлт решил пока больше ни о чем не спрашивать. Пристально посмотрев на Имбату и увидев в его глазах растерянность и даже беспокойство, ван Спойлт поднялся и сказал:
— Ну что же, Имбата, я пойду. До свиданья.
Оставшись один, Имбата еще долго сидел на террасе, ломая голову над тем, как выйти из этого трудного положения. Если он будет настаивать, чтобы лонторцы строили крепость, с Кавистой хлопот не оберешься. Если окончательно отказать ван Спойлту, то что будет с договором о дружбе? Так ничего и не придумав, Имбата решил пойти посоветоваться к Ламбару.
Подойдя к дому соседа, он еще со двора услыхал громкие голоса Ламбару и его жены. Супруги о чем-то яростно спорили.
Имбата тихонько постучал в дверь и вошел.
— А, Имбата, как раз кстати явился! — кивнул ему хозяин дома. — Садись.
— Что у вас случилось, Ламбару? Из-за чего такой шум? — опускаясь на циновку, спросил Имбата.
— Ривоти пропала, ушла утром из дому и до сих пор нет, — ответила за мужа Ивари.
— А я-то подумал, что у вас горе какое-то.
— Все вы, мужчины, на один лад, — возмутилась Ивари. — Вот и Ламбару знай свое твердит: чего, мол, тут страшного.
— Да вернется твоя Ривоти, никуда не денется, — успокаивал жену Ламбару.
— Никуда не денется! Много ты понимаешь. Если бы она просто погулять пошла, а то ведь я ее отчитала утром хорошенько, вот она и убежала из дому. Сердце у меня от горя разрывается!