Толпа по-прежнему молчала.
— Я должен передать вам, — продолжал Имбата, — еще два приказа ван Спойлта. Оба очень тяжелые для нас. Но об этом мы поговорим завтра на сходке. А сейчас пусть каждый откроет двери своего дома и разрешит этим солдатам произвести обыск.
Среди собравшихся послышался ропот. Кто-то громко вздохнул. Люди не двигались с места. Первым заговорил Ламбару.
— Ничего, видно, не поделаешь, — сказал он. Пусть начинают с меня.
В сопровождении двух солдат он пошел к себе домой, подавая пример остальным.
Обыск шел долго. Голландские солдаты на совесть обшаривали жилища лонторцев. Они Забирали с собой все, что могло сойти за оружие: не только кинжалы, но и простые ножи, которыми пользовались в хозяйстве. Это вызывало злобу и недовольство, но люди вынуждены были подчиняться. Ножи, кинжалы, копья остались только у тех, кто еще раньше успел их припрятать. Остальные были наказаны за свою доверчивость.
Наутро стрельба в лесу возобновилась. Гулкие выстрелы доносились все чаще: поднявшееся солнце пришло на помощь голландцам. Кольцо вокруг отряда Кависты стало сжиматься.
В это же время знакомый барабанный бой оповестил жителей Лонтора, что староста кампунга созывает всех на сходку.
Люди тянулись к дому Имбаты понурые, мрачные. На одних лицах был написан гнев, на других — тревожная озабоченность. Кто с досадой и сожалением вспоминал о своем кинжале, отнятом голландцами; а кто сокрушался о близких, которые вели сейчас неравный бой в лесу.
Но всего тяжелее было Имбате. Он стоял перед лон-торцами угрюмый, сгорбившийся. Несчастья, сыпавшиеся на него последнее время, состарили его и сломили его дух. Казалось, ему стоило огромных усилий заговорить.
— Друзья! — произнес наконец он. — Я даже не знаю, как объяснить, для чего мы сейчас собрались… Нам нечего обсуждать. И никто теперь не будет спрашивать нашего совета. Я созвал вас сюда затем, чтобы просто объявить о решении голландцев… Все это случилось потому, что Кависта не захотел им подчиниться… Прошлой ночью меня разбудили голландские солдаты и привели к ван Спойлту. Он сказал, что, поскольку один из жителей кампунга выступил против голландцев, старый договор о дружбе потерял силу. Они составили новый договор, и я как староста должен его подписать. По этому договору все жители Лонтора, у которых есть мускатник, должны продавать урожай голландцам на условиях контракта. Это первое. А второе вот что: теперь за порядком на острове будет следить не староста, а голландцы. Ван Спойлт сказал, что я был плохим старостой, не смог сохранить мир на Лонторе. И он не уверен, что новый староста будет лучше. Голландцы уже отобрали у нас оружие. Теперь они хотят схватить Кависту. Друзья! Я понимаю, что происходит у каждого из вас в душе. Мне сейчас тоже очень тяжело. Я еще многое хотел бы вам сказать. Но пусть лучше вместо меня с вами поговорит Гапипо.