— Я не собираюсь сидеть дома! — заявила она.
— Девушки пропадают одна за одной, — продолжал Никонов. — Прямо среди бела дня. Если между ними есть что-то общее, так это молодость и привлекательность. К ним подходят двое, заводят разговор, усыпляют и…
— Я не завожу знакомств на улице, если тебя это волнует.
— Все происходит очень быстро, Лора. Жертвы не успевают насторожиться. Думаю, именно поэтому похитители без опаски действуют днем. Ведь ночью девушки обычно ведут себя намного осторожнее.
Дочь коротко рассмеялась:
— Предлагаешь мне гулять по ночам? Я не против. Сегодня не жди.
— Глупые шутки!
Лора прищурилась:
— Хочешь сказать, что я глупая?
Это была излюбленная манера ее матери, а может, и всех женщин. Утрировать сказанное собеседником, чтобы строить из себя оскорбленную невинность. Никонов начал заводиться.
— Шутка была глупая. Я сказал только то, что сказал. Ничего больше.
Лора не собиралась менять тактику.
— Хорошо, пусть я глупая. — Она встала. — Но я не собираюсь сидеть дома. Можешь попробовать меня связать. Только я все равно убегу, папа. Здесь у нас не тюрьма. Я свободная личность. И я совершеннолетняя.
— Пока еще нет, — возразил Никонов, тоже поднимаясь из-за стола.
— У меня паспорт есть!
— Это ничего не значит. До достижения восемнадцати лет ты находишься под родительской опекой. И ты будешь делать то, что я тебе сказал.
— Сидеть дома? Безвылазно?
— Почему безвылазно? У тебя экзамены. Вот и сдавай. А в остальное время готовься.
— И все? — саркастически воскликнула Лора. — Учиться, учиться и учиться? Больше никаких потребностей?
— Наряду с потребностями существуют обязанности, — отчеканил Никонов. — Нас двое, значит, обязанности по хозяйству должны распределяться на двоих, поровну. Уборка, стирка, готовка, покупки. Это основное. Плюс разные мелочи. Выбирай, что тебе больше по вкусу.
— Мне ничего не по вкусу.
— Выходит, ты собираешься сидеть у меня на шее?
Глаза дочери мстительно вспыхнули.
— Потерпи, папочка. Уже недолго осталось. Сам же сказал, что я еще маленькая. Вот и расти меня, обеспечивай. Это твоя святая обязанность.
Никонов спросил себя, а та ли это девочка, которую он баловал и любил все прошлые годы? Дул ей на пальчик, укушенный пчелой. Проходил километры, усадив дочку себе на плечи. Ползал вместе с нею на коленях, возводя замки из кубиков. Играл в «больничку», читал книжки, отвечал на тысячи вопросов. Как и когда вышло, что Лора перестала быть прежней? Неужели проклятые гормоны так в ней сработали? Выходит, дружба, любовь, родственные связи — все это пустяки в сравнении с физиологией? Или просто дело в неправильном воспитании? Если бы Никонов был Лоре не другом, а строгим отцом, то имел бы сейчас послушную, разумную, уравновешенную дочь, а не эту дикую кошку с пылающими глазами и оскаленными зубами.