Домой идти не хотелось. Страшно было держать ответ перед отцом. Он ей все припомнит. Усадит математику зубрить, на ключ станет запирать, чего доброго. Куда же податься? К подругам нельзя, у них родители сразу стойку сделают: что, почему да как? Остается…
Лора доела мороженое, вытерла пальцы, взяла мобильник и набрала номер Руслана. Сердце забилось чаще. А вдруг не ответит? Но он ответил:
— Да.
Коротко и не слишком приветливо.
— Привет, — сказала Лора.
— Ты для этого звонишь? — спросил Руслан. — Чтобы поздороваться?
— Просто, — ответила она. — Ты что делаешь?
— К зачету готовлюсь, — ответил он.
— Хочешь, помогу?
Это вырвалось у нее неожиданно. Она сама не ожидала от себя такой прыти.
— Чтобы твой папаша опять руками махал? Нет уж, спасибо.
— Он не узнает, — сказала Лора.
Ей стало противно. Не только потому, что она навязывалась. Она как будто бы предавала отца. Марала все то хорошее, что между ними было когда-то.
— Ты где? — осторожно поинтересовался Руслан.
Лора слегка оживилась.
— Бульвар за Оперным театром знаешь? Я в начале сижу, напротив цветочных киосков.
Она ожидала, что он тотчас прыгнет в автомобиль и примчится за ней на крыльях любви. Заодно букет купит. И жизнь сразу заиграет новыми красками.
— Давай лучше ко мне, — предложил Руслан изменившимся голосом. — Димка уехал к предкам. Я один. Покувыркаемся.
Лора была слишком молода, чтобы спокойно воспринимать столь откровенные предложения.
— Так ты не приедешь? — уточнила она.
— Не-е, — протянул он. — Прыгай в тачку и приезжай. Я заплачу.
Обещание заплатить прозвучало двусмысленно. Лора прищурилась.
— Говоришь, ты совсем один?
— Совсем, — подтвердил Руслан, и в его голосе проскользнули ликующие нотки.
Лора представила себе довольное лицо, усмехнулась и сказала:
— Тогда можешь начинать кувыркаться. В гордом одиночестве.
Она выключила телефон и заблокировала номер. Этим она перечеркивала последний возможный способ переждать бурю вдали от дома, но неожиданно для себя испытала облегчение. Ей больше никуда не хотелось. Только домой.
Лора собиралась встать со скамейки, когда перед ней остановился высокий чернокожий парень с губами, растянутыми во всю ширину физиономии. Белоснежные зубы так и сверкали.
— Я ищу улицу Дев… девтя… девять… сот… года.
Не справившись с трудным словом, он засмеялся и покачал головой.
— Девятьсот пятого года, — подсказала, улыбнувшись, Лора.
Она была современной девушкой и считала, что к представителям угнетаемых наций следует проявлять симпатию.
— Вот здесь написано, — сказал чернокожий.
Он протянул Лоре почему-то не листок бумаги, а небольшой желтый баллончик, в каких обычно содержится спрей.