Из пяти продавщиц нашлась только одна, которая видела и запомнила молоденькую русоволосую девушку в белой блузке с открытыми плечами.
— Там сидела. — Женщина показала. — Я ее приметила, когда курила. Еще подумала, что, может, клиент подоспеет. Ну, кавалер. Явится на свидание и букет купит. Такое случается.
Никонов попытался вспомнить, когда в последний раз дарил жене и дочери цветы, и не сумел.
— Кавалер явился? — спросил он.
— А кем вы будете этой девушке? — насторожилась продавщица.
Никонов показал ей удостоверение. Она сделала значительное лицо, наморщила лоб и собрала губы трубочкой.
— Был один, — сказала она. — Черный.
— Брюнет? — уточнил Никонов.
— Не то чтобы, — сказала продавщица. — Просто черный. Весь. Негр. — Она оглянулась, как будто опасаясь, что ее привлекут к ответственности за неполиткорректное определение.
— Негр, — повторил Никонов. — Вы уверены?
— Что же, я их от наших не отличу?
Никонов кивнул. Вид у него был отсутствующий. Он вспомнил рассказ свидетельницы про гангстеров, похитивших ее племянницу. Теперь стало ясно, почему она решила, что они носили черные чулки на головах.
— Этот негр один был? — спросил он.
— Видела одного, — ответила продавщица. — Ко мне покупатель обратился, и я к себе зашла. А когда выглянула, их уже не было. Ни черного, ни девушки. Я еще подумала: «Ну и пара. Неужто она, такая хорошенькая, с ним?.. За деньги, что ли?»
— Свои предположения оставьте при себе, — отчеканил Никонов.
И покинул цветочницу, не поблагодарив ее за ценные сведения.
Руки Лоры были связаны не за спиной, а плотно прижаты к туловищу и примотаны прозрачным скотчем. Сначала он шелестел, когда она перекатывалась по полу фургона, потом перестал, потому что разгладился и прилип намертво.
Было невыносимо жарко. Лора задыхалась и обливалась потом. Воняло бензином, старой резиной и разогретым металлом. По всей видимости, фургон, в котором она лежала, оставили где-то на солнцепеке. Значит, сейчас день? Ах, если бы рот не был залеплен тем же скотчем, то тогда, возможно, Лоре удалось бы привлечь к себе внимание криками. До ее слуха доносился отдаленный уличный шум.
Упираясь пятками в колючий матерчатый пол, она развернулась так, чтобы доставать связанными ногами до стенки. Босоножек на ней не было. Колотить босыми ногами в борт было больно и бессмысленно. Спеленатая по рукам и ногам, Лора не имела возможности действовать в полную силу.
Запыхавшись, она прекратила бить ногами. Сердце колотилось так, как будто стремилось выскочить из груди. Блузка на Лоре стала грязной, как половая тряпка. Юбка перекрутилась. Колени были сбиты и запачканы.