Судно, на котором ехали мальчики, только подходило к городской пристани, а океанский пароход уже швартовался у соседнего мола. Он казался великаном среди рыбачьих шхун и пароходиков. Шумной толпой школьники пошли по каменной набережной. Учитель Нордаль в темной шляпе шел среди них, а его помощник Кнутсен — позади всех. Учитель показал на город, на мол, на море.
— Итак, друзья мои, мы в Тонсберге, самом старом городе Норвегии. Этот город основан еще задолго до нашей столицы Христиании. Смотрите, сколько кораблей стоит у набережной. На них норвежцы ходят на рыбные, звериные, китобойные промыслы. Сейчас мы обойдем всю набережную и посмотрим, что делается на этих судах.
Набережная в этот час уже была полна народу. Вдоль нее в два и три ряда стояли суда с высокими бортами и очень высокими кормами и носами. На мачтах висели свернутые паруса, кое-где паруса лежали на палубах. Просмоленные веревочные лестницы и реи протянулись между мачтами, как черная паутина. У всех парусников на верхушке передней мачты виднелись бочки. Эти бочки больше всего занимали мальчиков.
— Для чего они так высоко подвешены?
— Вы знаете, для чего бочки на мачтах? — спросил учитель. — Когда корабль входит во льды, капитан забирается в эту бочку и в подзорную трубу осматривает горизонт, не видно ли где зверя или не покажется ли где фонтан кита. Из бочки ему видно далеко вокруг. Кстати, матросы называют бочку вороньим гнездом.
Руал не отставал от учителя ни на шаг, ловил каждое его слово. Он в первый раз был в этом городе, но море, корабли… с ними он сжился давно.
Во время летних и зимних каникул Руал уезжал в Борге, там на берегу реки Гломмы была отцовская судоверфь — Вервен. Зимой на приколе у берега реки стояли десятки судов, вот таких же, как эти. Руал знал даже, как строят эти суда. Вместе с братьями он часто бывал на верфи.
Руал не хуже учителя мог сейчас объяснить, для чего служит та или иная часть судна, и все-таки с жадностью слушал объяснения. Каждое судно было для него увлекательной сказкой. Ведь на этих судах смелые люди ходят в далекие океаны бить китов, моржей, тюленей, ловить рыбу. Они не боятся ни штормов, ни бурь, ни морозов.
— А где же матросы? — наивно спросил учителя белокурый Фалькенберг.
— Вот они, матросы.
И учитель указал на трех человек, которые по длинным доскам катили большую бочку с парусника на набережную. На матросах были надеты засаленные рубахи с открытыми воротами, кожаные брюки и высокие неуклюжие сапоги. Лица у них были обветренные, обожженные, и в них не было ничего героического.