— Куда дальше? — обернувшись, спросил Рустам.
Авдеев прикрыл глаза, карта моментально всплыла перед мысленным взором.
— Обойдем здание, потом двигаем через сквер…
Они продвигались дальше, не встречая на пути препятствий. Это очень хорошо, подумал Сергей. Не хочется, достигнув цели, вступать в потасовку со своими же ребятами! Он посмотрел на широкую спину Сафарова. Парень двигался мягко и уверенно, как большая сильная кошка. Удачная встреча, удачный случай… Обозначенный на виртуальной карте подъезд темнел в двадцати метрах. К нему вела живая изгородь из вьющегося растения. Они остановились. Правая рука у Сергея затекла, большая часть веса дочери покоилась на ней. Почему-то ему стало страшно. Сейчас они окажутся в лаборатории, неизвестный вирусолог, создавший лекарство, введет Марине препарат. Что ты будешь делать в случае неудачи? Куда приведет твоя теория о невозможности случайных встреч и совпадений? Он встретился взглядом с Рустамом.
— Устал? — спросил Сафаров.
— Немного…
— Хочешь, понесу твою дочь?
— Потерплю. Своя ноша не тянет.
— Помнишь, я тебе говорил про причину, по которой увязался с тобой, Серега? — спросил Сафаров.
— Помню.
Пальцем левой руки Рустам оттянул вниз веко на левом глазу, там краснело крохотное алое пятнышко. С очерченными ровными краями, как рубиновая капля крови.
— Вчера вылезла, — невероятно спокойным голосом объяснил Сафаров. — Иногда «красноглазка» начинается с такого вот пятна на белке, а иногда пятно возникает во время болезни. Чувствую себя нормально, только сейчас знобить начало. После смерти Насти я не хотел жить. Занимался всякой дрянью, бухал, амфетамины жрал, как витаминки. Людей бил, — все тем же ровным тоном продолжал Рустам. — Я крестился, потому что Настя так хотела. Но не верил ни в Бога, ни в черта. Есть только сила. Кто сильнее, тот и прав. И еще книги всегда любил, это мне от матери досталось. А потом тебя ночью встретил, и словно кто-то в бок толкнул. Смотри, парень! Вот старый мужик бьется в одиночку с отморозками! Понимаешь, Серега, не мой это был голос, я точно знаю! Меня священник в Грузии крестил, он службу ведет на древнем языке, на котором еще Иисус Христос разговаривал. Я его голос хорошо запомнил, он чуть заикался, я еще посмеивался про себя над ним. Когда пел, все было четко, а начинал говорить, и заикался. Потом ближе познакомились, прикинь, он тренировался у моего отца, когда тот на Украине жил. — Рустам тихо выругался. — Получается, что моего мнения нет совсем! Мне словно тот священник из грузинского монастыря велел. Все, что ты умеешь делать, — это челюсти крушить да шеи ломать. Соверши хоть раз в жизни что-то доброе!