Немного поразмышляв, Сергей достал из шкафа спортивную сумку, поднес к лицу побитые боксерские перчатки, втянул неповторимый запах старой кожи, пота и еще чего-то неуловимого, но отлично знакомого бывшим спортсменам.
Обернувшись, он увидел Надежду. Женщина укоризненно покачала головой.
— Врач ведь запретил, Сережа! — тихо сказала она.
— Водка — сила, спорт — могила! — смутился он, как мальчишка, пойманный за курением в подъезде. — Пойми, Надюша, меня от бассейна уже тошнит!
— Последний раз! — улыбнулась она.
— Последний! — засмеялся Сергей.
Похоже на клятву алкоголика, подумал он и бросил в сумку скрученные жгутом кумпуры.
* * *
Боль догнала на исходе второй минуты второго раунда. Ноющая в начале схватки, она усилилась по мере того, как он переносил вес тела на опорную ногу, и теперь походила на крысу, вгрызающуюся в лакомый кусочек с остервенелым наслаждением. Ладно — боль! Ее можно было перетерпеть, значительно больше досаждало онемение, растекающееся от колена к бедру и выше, вплоть до ягодицы. Сергей пытался гарцевать на носочках, он прилично «нахватал» ударов в первом раунде и пожалел, что поленился надеть шлем. Вообще, ошибок было две. Первая заключалась в том, что встал с более высоким соперником, — чтобы уклоняться от разящих, как шпага, джеббов, ему приходилось включать маятник, а работать в манере уклонов без включения мышц бедра было невозможно. Ну а вторая — возраст! Как там это было у Гоголя? «„Эх, старость, старость!“ — сказал он, и заплакал дебелый старый козак»… Соперник был на двадцать пять лет его моложе. Взял, что называется, «на слабо». Видя, как Авдеев отрабатывал серию у мешка, беззлобно пошутил:
— Дедушка, покажи класс!
И поманил рукой в красной перчатке с надписью RDX. Английский бренд. Сергей вроде и взял за правило — не вставать в спарринг с молодежью, но почему-то вспомнились слова Марины. Они все какие-то дохляки… Парень дохляком не был. Это он понял с первых секунд спарринга. Железные икры, отличное чувство дистанции, четкий джебб. А к концу первого раунда, когда Авдеев стал выдыхаться, тот, что называется, пристрелялся. Длинный правый кросс пробивал защиту, голова сотрясалась от контакта с перчаткой противника. Остальные боксеры приостановили тренировки и внимательно следили за ходом спарринга. Сергей автоматически отмечал время завершающегося раунда, пытаясь войти в среднюю дистанцию. Оставалось чуть менее тридцати секунд. Он понимал, что в третьем раунде парень его прикончит. Или откажет нога. Уклонившись от очередного кросса, он сумел поднырнуть под руку соперника. Это простое, на первый взгляд, действие стоило ему вспышки лютой боли в бедре, но терять было нечего. Или пан, или пропал. Он увидел челюсть — как мишень в перекрестии прицела. Парень расслабился. Светлая челка прилипла ко лбу, на симпатичном лице, еще не обезображенном сотнями пропущенных за спортивную карьеру ударов, читалось презрение к старику, смешанное с легким недоумением. Этот коренастый седой дед, похоже, не намеревался сдаваться! Апперкот вышел на славу! Сергей пружинисто оттолкнулся правой ногой, точно врезал в нижнюю часть скулы. Стеклянная точка. Парень не упал, сомкнул локти у груди, закрывая голову и печень. Сейчас бы лоу кик врезать по бедру! — с сожалением подумал Авдеев, понимая, что ногой ударить он вряд ли сможет. Он постарался серией разбить защиту противника, но тот умело закрывался, «гулял» корпусом, нейтрализуя, таким образом, силу ударов соперника.