— Ты п-п-приходил сюда вчера…
Согнутая рука со сложенными крестом тремя пальцами устремилась ко лбу священника. Движение было плавное и медленное, словно новичок разучивал азы плавания.
— Ты и есть б-б-болезнь… — шептал монах.
Священник попытался рассмотреть лицо говорящего человека за дымкой розового сияния, но не мог сделать этого. Перед глазами у него все плыло.
— Как твой Бог, которому ты служишь, отче, — раскачиваясь, как маятник, продолжал пришелец, — допускает дурным людям воплощать в жизнь их жестокие планы? Скажи!
— Господь дает силу и веру тем, кто сражается с ними! — прошептал священник.
В дверь кельи постучали.
— Отче! Что с вами? — послышался голос послушника.
В коридоре застучали шаги, люди сгрудились возле дверей в келью настоятеля.
— Ты очень дерзкий человек!!! — грохотал голос, ставший громким и пронзительным. В нем слышался и вой ветра, и плач шакала холодной ночью, и рычание крокодила, рвущего трепещущее тело антилопы. — Но ты так и не осмелился позвать меня по имени!
Пальцы коснулись разгоряченного лба, рука двинулась в долгое путешествие к животу. Священник шептал слова молитвы. С той стороны двери что-то сильно ударило, жалобно скрипнул засов.
— Имя!!! — взывал пришелец, но уже тише. Его голос стихал, как стихает буря, уходя на восток.
Еще два перекрестных взмаха рукой. Отец Серафим улыбался. Перед тем, как провалиться в бездну, он увидел истекающую в распахнутое окно узкую полоску сверкающего, как золотая нить, тумана. И пришло забытье…
— Придется ехать ночью, — глухим басом инструктировал Сливной. — С двух до трех часов меньше всего патрулей. Какая у тебя машина?
— «Киа-Селтос». Купили Марине в прошлом году. — Сергей горько усмехнулся. — Еще не выплатили кредит…
— Иной кредит пострашнее пандемии будет! — пошутил Сливной.
— А если я скажу, что везу дочь в больницу? — Сергей поставил на плиту кастрюлю, решил приготовить бульон. Сам он мог обходиться без пищи и сна более суток, но Марину следовало покормить. Так велел доктор. Он прижимал смартфон к уху плечом, отчего голос врача звучал искаженно, но включать громкую связь не решался. Одно дело — шептать самому, и совсем другое — если из динамиков смарта грянет могучий бас доктора.
— В лучшем случае вас обоих задержат и отвезут в госпиталь. Если ты не инфицирован, тебя отпустят, а Марина останется вплоть до… — Сливной замолчал.
— Я понимаю, Слива! — ответил Авдеев. — Можешь не щадить мои чувства. — Он очистил от шелухи луковицу и бросил ее в бурлящий кипяток. — Скажи, чего нам ждать в худшем случае.
— Во-первых, отморозки, — ответил врач.