– Ступай, Аделька, я после присоединюсь. От визита пана Килера мы, судя по всему, на сегодня избавлены. Госька тебе попить принесет.
– Не вина, – предупредила я, – простой воды.
Гражина шепотом это решение одобрила. В этот раз Марек не вздрогнул, но плечи его напряглись. Когда он проводил меня к столику и ушел, я пробормотала:
– Он вас слышит, тетечка, абсолютно точно слышит.
Гося поставила передо мной хрустальный графин в проволочной оплетке, бокал, я кивком поблагодарила, провела пальцем по металлу. А если он Гражину слышит, значит, мог и того призрака в лесу. Убийцу Ласло.
– Тетечка, – шепнула я возбужденно, – не могли бы вы Рузечку попросить обыскать детскую? Не помню, рассказывала ли я вам про золотые чешуйки, которые после превращения волшебного оленя остались…
Оказалось, что говорила, и Гражина, к чему я веду, немедленно поняла. Она вернулась довольно быстро, пан Шпильман успел спеть только две песни.
– Кусок золота, – отчиталась тетка, – с ноготь большого пальца величиной. Марек его и не прятал особо, на столике рядом с гребнем для волос чешуйка лежит. Рузечка спрашивает, может, заразу эту в клозетный сток бросить?
– Не нужно, оставьте все как было. Может, Марек больше одной прихватил. Пусть пока думает, что я ни о чем не догадалась.
– Рузечка говорит, что если эту заразу в порошок измолоть и в еду подсыпать, у того, кто откушает, кровь горлом пойдет.
– Знаю.
– Ничего из рук чародея не бери, – велела Гражина. – Даже воду. В ванной будешь пить из-под крана, за закрытыми дверями.
Я пообещала, а тетке сказала, чтобы отправлялась к сестре. Она послушалась, скоро рядом со мной за столик присел чародей, отмахнулся от Госи:
– Ничего не нужно. – Налил воды из графина, выпил, кисло мне сообщил: – С вином действительно притормозим. Не то чтобы я боялся пьянчужкой в городе прослыть, но, раз жениться на панне-владелице заветных погребов не получится, приходится экономить.
– Не опускай руки, прояви свое мужское обаяние, очаруй Ясну и, может, она с ключом от сердца вручит тебе и другой, от погребов.
– Ты удивительная женщина, Аделька, – протянул мне Марек бокал, в котором плескалось на донышке. – Всю жизнь в глуши живешь, а речь правильная, богатая даже.
Воду я допила: если чародей ее отхлебывал, то и мне безопасно. Марек ответов не ждал, продолжал болтать:
– Что же касается нашей панны Крыски, даже если я ее соблазню, что, уверен, не так и сложно, жениться на ней не получится. Для брачного обряда настоящее имя надо, то самое, которое я забыл.
Ну да, так положено. У алтаря жених с невестой произносят полные имена друг друга. Иногда смешно получается. В прошлом году, когда прачка Елка за пана Михася шла, они торжественно прокричали: Миханопулус и Елкипаклия. Целовались уже под хохот толпы. Потому что одно дело, как тебя родня и соседи прозывают, другое – каким именем волшебная пани фея наградила. Они ведь, как всем известно, те еще забавницы. Из книг я знала, что в прочих государствах красноволосые пани поскромнее себя ведут. У нас же в Тарифе… Эх…