Трактир тряхнуло, как при землетрясении, доски пола ушли из-под ног, я покачнулась, чтоб не упасть, схватилась за чью-то руку. Пальцы скользнули по золотому браслету. Марек?
Чародей был бос и растрепан. Когда толчки успокоились, он меня отпустил и с глумливой улыбкой протянул кружевные панталончики:
– Кажется, по прямому предназначению эту вещицу использовать уже не удастся.
Изгрыз и обслюнявил, конечно не удастся. Покраснев, я спрятала тряпочку под халат. Чародей пробормотал:
– Так, что тут у нас?
И без паузы перешел на доманский. Сначала пристыдил пана Руфуса, потом осыпал комплиментами Алондру. Слов я не понимала, но предполагать их значение могла. Девицу держали за плечи две женщины, наверняка мать и сестра, батюшка, оказавшийся не старше жениха, всем своим видом выражал скорбь и смирение. Марек продолжал вещать, и глава семейства стал на глазах веселеть. Чародей развел руками, произнес гортанную фразу, пан Руфус приблизился к Алондре, опустился на колено, облобызал девичью ручку.
Все зрители на этажной клетке не поместились, усеивали лестницу, перегибались через перила, среди голов в ночных колпаках и чепчиках я заметила шлемы стражи. Значит, Петрик исполнил приказ, и бургомистр явился в мой трактир.
Марек негромко беседовал с паном Диего, похлопал его по плечу, постоялец кивнул слугам, увлек за собой супругу. Скандал явно заканчивался. Интересно, что все-таки говорил чародей?
Гражина восхищенно пробасила:
– Вот ведь сказочник чернявый. Сомнамбулизм, очень модная сейчас болезнь, донья Алондра ей, оказывается, подвержена. Бродит, бедняжка, во сне, себя не осознавая. Дон Диего тут же припомнил, что и матушка его этим недугом страдала. Разумеется, врет. Но, к счастью для всего семейства, Руфус им столько должен, что ему лучше поверить.
Со второго этажа, рассекая движущуюся навстречу толпу, поднимался Карл. На меня он не смотрел, искал глазами Марека.
– Я, Адичка, лучше с Рузей пережду, от греха, – решила тетка. – Эх, жалко парня…
Ее морозное присутствие исчезло вместе с голосом. Я поморщилась. Дело сделано, чего теперь жалеть?
Бургомистр улыбнулся, поклонился, облобызал мои руки:
– Поздравляю, панна Моравянка, с удачным завершением операции.
Четверо стражников стояли на верхних ступеньках, постояльцы разошлись.
– Какой ты все-таки урод, Караколь, – сказал чародей по-тарифски. – Ну давай, начинай читать свое уродское заклинание.
Пан Килер, кажется, удивился. Нет, не кажется, точно. Наверняка он заранее все, что нужно, произнес. Марек тоже это понял, криво улыбнулся:
– Что, не сработало? А ну-ка, прикажи мне что-нибудь.