Россия не может, «не имеет права» восстанавливать порядок в Чечне, но США могут и обязаны бомбить Афганистан, поскольку это нужно для дела мира. Белоруссия должна подвергнуться бойкоту, поскольку там нарушаются «права личности», но насколько этому критерию соответствуют акты «цивилизованных государств» – вопрос не ставится. Между тем, даже невинные формы распространения этих идей, вроде Шенгенского соглашения, ликвидировавшего государственные и таможенные границы между странами ЕС, неизменно приводят к расколу человечества на две неравные части и лишению «прав» граждан неприсоединившихся стран, т.е. остального мира. Они фактически ограничены в свободе передвижения и выборе места жительства[947].
Безусловно, подобные мероприятия укрепляют внешнее положение ведущих государств, устраняя с их пути потенциальных или реальных конкурентов, например Россию, а ранее – СССР. Но отрицательная нравственность и вера в торжество безвластия не могут дать ничего положительного, созидательного. Чем больше человечество идет путем прогресса, тем чаще звучит: «Хотим мира и безопасности!»
Возможно, и недалек тот день, когда долгожданная победа неизбежно приведет к гибели и патронов «международного сообщества». Что наступит вслед за этими временами безвластия, догадаться нетрудно. Борьба с христианством не может окончиться не чем иным, как призванием антихриста со всеми вытекающими последствиями, описанными в Откровении апостола Иоанна Богослова.
Таким образом, как можно понять, ни принуждение, ни государство как органический для человеческого общества тип его организации в будущем не исчезнут, но примут лишь наиболее негативные формы. Социальная структура и политическая организация национальных государств додемократических времен носила живой, органический характер. Разнообразие индивидуальных социальных видов являлось той спасительной основой, которая в соединении с христианскими началами создавала прочные и перспективные по силе и духу национальные политические союзы. Западная Европа Средних веков, конечно, страдала от неурядицы, но она же демонстрировала удивительные примеры рыцарства, побеждающего силой своего духа силу материальную, масштабность устремлений и поиска. Разве новая либеральная философия призвана развить их, упрочить, положить в основу будущего человеческого счастья? Нет, она решительно отрицала их, но во имя чего? Что предложено взамен этому?
Культивируя свободную личность, гуманизм опустошил ее до уровня производителя средств производства, социальных благ и услуг. Говоря о свободной воле человека, способной преобразить мир, либерализм сковал ее детерминистским прогрессом, преодолеть который никто не в состоянии. Власти монарха, который испытывал на себе нравственные сдержки, была противопоставлена власть толпы олигархов, не нуждающихся в подсказках совести, чья закулисная деятельность по управлению миром менее всего подвержена публичной оценке и народному одобрению.