Ла Рош — маленькое местечко, расположенное в горах, на его единственной, длинной и прямой улице поражало обилие кафе. Чуть ли не в каждом доме были такие заведения, и всюду сидел народ. Мы погуляли по окрестностям, между прочим, я собрала там в лесу дикорастущие цикламены, мелкие лиловые цветочки, совершенно такой же формы, как и те, что продают у нас в магазинах. Из Ла Рош мы отправились прямым путем в Люцерн, а оттуда — в Веггис. В Люцерне в ожидании парохода мы опять походили по магазинам и купили пледы из шелковых оческов[222], мой плед до сих пор лежит в сундуке.
Через несколько дней после нашего возвращения Мария Павловна уехала в Петербург. Лиза с матерью уехали путешествовать по Швейцарии. Мы с отцом вдвоем ухаживали за матерью. Погода стала хуже, часто шли дожди. Не знаю, каким способом строилось шоссе в Веггис, только в дождливую погоду оно покрывалось слоем липкой грязи, ботинки пачкались ужасно.
Никакого улучшения в состоянии здоровья матери не замечалось, силы ее продолжали падать, и решено было возвращаться домой. Числа 25 июля мы тронулись в обратный путь. На дорогу хозяйка «Виллы Альпенблик» подарила мне большую коробку, наполненную плитками шоколада. Швейцария славится своим шоколадом, в то время всемирно известны были молочные швейцарские шоколады. В Веггис в большом ходу был шоколад «Lindt» — темный, немного горьковатый, замечательно вкусный. Вот таким-то шоколадом и была наполнена подаренная мне коробка.
Печален был обратный путь. Сил у матери было совсем мало, она с трудом проходила несколько сот шагов от подъезда вокзала до вагона при посадке и при пересадке из поезда в поезд. В Берлине нужно было ждать следующего поезда почти целый день. Мы привезли мать в гостиницу, чтобы она могла отдохнуть и полежать. Нас встречал на вокзале и провожал до гостиницы брат А. И. Погоржельской — Евгений Иосифович Канский, молодой химик, работавший в Берлине у известного специалиста по химии белков Эмиля Фишера[223]. Он только недавно кончил Варшавский университет и приехал в Германию поработать у Фишера. Отец пошел с ним в магазин, чтобы купить для матери кресло, в котором ее можно было бы катать или переносить, а я осталась с матерью, которая вскоре заснула. Когда они вернулись с креслом, мать все еще спала, и отец отправил меня с Евгением Иосифовичем погулять немного по Берлину. Мы посмотрели с ним Шарлоттенбург и Тиргартен, и он довез меня до отеля. Отец разговаривал с ним на химические темы, нашел, что он очень начитан, и «даже сейчас уже лучший химик, чем Погоржельский».