Лежит себе, горит и улыбается. Обычно люди с температурою высокой стонут, мечутся, порой сбежать норовят. Одного, помнится, вовсе пришлось к кровати привязать, а этот вот улыбается.
Бестолочь.
И такая злость взяла на него, что не уберегся, и на себя тоже, что Астра растерялась.
– Совсем плохой? – спросила Розочка, забравшись в кровать. И руку на лоб мага положила. И нахмурилась как-то совершенно по-взрослому.
Вздохнула.
Посмотрела на свою подружку, которая держалась в стороночке, обеими руками прижимая к груди того самого, купленного в «Альбатросе» пупса.
– Совсем, – призналась Астра.
Жар она собьет. Или не стоит? Жар означает, что организм сопротивляется болезни, но как-то совсем вяло, будто маг уже сдался.
А ведь простуда.
Обыкновенная.
Ринит с его разбухшими слизистыми. Фарингит. И ларингит. Характерный налет на миндалинах, грозящий в любой момент обернуться гнойною ангиной. И Астра с ангиной справится.
Ангина – это ведь пустяк.
Не понятно тогда, откуда взялось это вот беспокойство.
…сердце работает со сбоями, и кровь сделалась неправильною, слишком густой. В такой легко образуются тромбы, а маленького сгустка хватит, чтобы убить.
– Вылечишь? – Калерия заглянула в комнату и к кровати подошла, поглядела на мага, покачала головой. – Девочки, идемте завтракать.
– Спасибо…
– Не за что… идемте. Я кашу сварила. Кашу любите?
– Манную? – уточнила Розочка, не сводя взгляда с мага, который все также тихонько лежал и улыбался.
Сволочь.
– Манную. С вареньем клубничным.
– Тогда ладно. Машка, идем.
И Машка выбралась из своего угла. Она по-прежнему старалась держаться в тени, будто опасаясь, что ее вдруг заметят и вспомнят, и выгонят. И… и кажется, сама Астра была такой же.
Была.
Долго.
Что изменилось?
Маг пришел. И лес позвал. И… и вовсе она не слабая, Астра. Пусть не такая сильная, как другие дивы, но и не слабая.
– Только попробуй мне умереть, – сказала она строго и, не удержавшись, дернула мага за прядку волос. Святослав… Светлый и славный, и кажется, у человеческих имен есть скрытые значения. Но ему идет. Светлый-светлый. Славный?
Пожалуй.
Не страшный. И еще заботливый, хотя, конечно, лучше бы он о себе позаботился.
– Ты тоже иди поешь, – Калерия заглянула в комнату. – А то голодная много ли сможешь.
И была права. Но уходить категорически не хотелось. Казалось, если Астра выйдет из комнаты, то случится что-то непоправимое.
Она положила ладонь на грудь.
Стабилен.
И просто температура. Горло еще, наверное, болит. А легкие она недавно, если не полностью восстановила – это процесс долгий, то всяко подправила. Да и нет в них заразы.