Письма Грюнвальд и Телье дают богатейший материал для анализа поведения публичных женщин именно под таким углом зрения. Прежде всего можно говорить о смене социальной идентичности и статуса в случае Грюнвальд и кратковременных колебаниях в случае Телье. Речь идет о том, что после выхода из дома терпимости Тереза начинает жить и встречаться с Добролюбовым уже не в положении публичной женщины, а скорее содержанки, хотя и это название после ее отъезда в Дерпт тоже перестает в полной мере определять ее статус и идентичность. Эмилия уверяла в письмах, что из-за связи с Добролюбовым некоторое время (около месяца) не принимала клиентов, однако затем все же была вынуждена вернуться к прежнему роду занятий. В обоих случаях ключевую роль в изменении социального статуса играл клиент. Добролюбов в этом смысле был типичным представителем студенчества, составлявшего львиную долю посетителей домов терпимости и частных квартир. После того как он начал работать в редакции «Современника», он продолжал пользоваться платными сексуальными услугами. Среди литераторов и журналистов подобное поведение было очень широко распространено[134]. Однако в случае с Добролюбовым было и дополнительное объяснение – специфика его личности, особый разночинский этос и идеология, для которых были характерны многочисленные разночинские комплексы и интернализованные убеждения[135]. Именно со стороны Добролюбова исходила инициатива длительных отношений, потому что по разным психологическим и социальным причинам он нуждался не только в удовлетворении сексуальных потребностей, но и обязательно в эмоциональной и духовной близости (обмене) с женщиной. Демократизм и прогрессивность взглядов критика сочетались со стеснительностью и болезненностью, а щедрость и готовность платить – с тем важным для некоторых публичных женщин обстоятельством, что он был сиротой, вынужденным самому зарабатывать себе на жизнь упорным интеллектуальным трудом. Все это, очевидно, и располагало и влекло к нему женщин, которых он посещал. Пока они не вступали с ним в длительные отношения, они не могли знать о негативных сторонах его натуры (подозрительности, мнительности, ревнивости, самолюбии и эгоизме), которые проявлялись позже.
Такая психологическая конфигурация предопределяла сближение клиента с публичной женщиной, а затем интимные услуги обрастали целой сетью разговоров, бесед (в том числе интеллектуальных), посещений, чаепитий: Тереза несколько раз упоминает, что ждет милого «на чай» с «конфектами» (письмо № 10). Аффективный обмен предполагал двусторонность и множественность ролей (не только любовники, но и близкие – подобно отцу или матери, брату и сестре, мужу и жене), поэтому, повторимся, Грюнвальд и в меньшей степени Телье платили Добролюбову не только телом, но и мелкими услугами – организацией стирки и штопаньем белья, заботой, ласками, эмоциональной привязанностью (в конце концов, в случае Грюнвальд это могла быть и любовь – что бы ни подразумевалось под этим понятием), наконец, благодарностью за доверие и «выкуп». Скорее всего, такие двусторонность и взаимность были асимметричными, т. е. не предполагали одинаковых чувств и аффектов с обеих сторон, но это была широко распространенная жизненная ситуация, когда забота позволяла создать эффект взаимности хрупких отношений.