Она останавливает на мне этот взгляд «я готова», и мы отправляемся в туалет. Сажусь на крышку унитаза, она раскорячивается сверху, и начинаем трахаться. Вдруг дверь раздвигается, и коренастый пиздюк в сандерлендовской футболке стоит и смотрит на нас с отвисшей челюстью. Марианна оборачивается:
– Блядь… Саймон…
Хлопаю по ручке двери, та снова задвигается, и на сей раз я не забываю нажать кнопку блокировки. Вторжение кабана усилило мой стояк, и мы гоним всякую пургу, пока не доводим друг друга до совместного истерического оргазма.
Ковыляем обратно на свои места и смотрим на остальных пассажиров вагона с вальяжным, снисходительным ехидством помешанных на сексе. Поезд въезжает на «Уэйверли» с небольшой задержкой, но я отправил мамме эсэмэску, и мы не должны слишком сильно опоздать. Запрыгиваем в такси до ресторана «Аутсайдер» на мосту Георга IV. Это мое любимое местечко, когда возвращаюсь в город. Классная еда местного производства и дружелюбное, но ненавязчивое обслуживание.
– Я нервничаю, зая, – говорит Марианна.
– Прорвись сквозь херню, о заветная сила. Я горжусь тобой, куколка, и никто не унизит и не оскорбит тебя – только через мой труп, – говорю ей. – Зажигай! Тони Стоукс!
Когда любимый братец входит под ручку со своей очаровательной невестой, первой поднимает глаза сестричка. Я решил, что это будет самым эффектным выходом, на который мы способны. Карлотта таращится в недоумении и, поперхнувшись, немеет. Луиза замечает нас и, кажется, поражена, но почти приятно, а ее муж Джерри поворачивается к ней, пытаясь понять, что происходит. Затем Юэн, явно почуяв, что пахнет жареным, поднимает взгляд от меню и видит, как мы стоим над ним, собираясь сесть.
– Пора выложить карты на стол, – объявляю ошеломленной компании, опускаясь на свое место, а Марианна скованно садится вслед за мной. – Нам всем надо оставить малехо прошлого позади, возможно, ваши сердца заахают-заохают… но мы же все взрослые люди, и нам плевать, что там…
– НЕ МОЖУ ПОВЕРИТЬ! ТЫ ПРИВОЛОК ЕЕ СУДА! – вопит Карлотта, и посетители поворачивают к нам головы. – ТЫ… ТЫ ЖЕНИШЬСЯ… – Она поворачивается к Марианне: – А ТЫ… ВЫХОДИШЬ ЗА НИВО?!
– Карлотта, прошу тебя, – призывает мамма, а шокированные посетители цокают языками, и метрдотель нервно топчется.
– Оченно по-бананоквартирному звучит, сеструха, – улыбаюсь, чтобы разрядить обстановку.
Разумеется, ее уши остаются к этому глухи.
– ИДЕМ! – Карлотта хватает Юэна за руку, поднимает его на ноги и тащит мимо возмущенных посетителей к дверям. Он на секунду оглядывается и в замешательстве дергается, как дурбецельный баран на скотобойне, блея жене утешительные тупизмы.