Делая за всех многое, например – доживая непрожитое, Архип умел также и обижаться «за тех, кто не с нами». Сейчас ему стало особенно неприятно за «Саню», как за себя. Негоже так с царями, право. Окажись здесь сейчас Александр Великий, покойный, поглядели бы мы на Фильку, выпендрёжника и балабола. Царь сам не появляется, при царе всегда свита. Или он при ней. Надавали бы центурионы Фильке по кумполу, да какое там «надавали» – напрочь бы снесли!
Тут же ему стало жалко отца Филипа, пусть поживет. Поэтому он дождался, когда Филип скажет слово.
– Видишь ли, – сказал отец Филип, – «Саня», он вроде как блатной, потому что четыре буквы. На зоне законы такие, у блатного в имени должны быть четыре буквы.
– Так он же не на зоне, – попробовал возразить дядя Архип, да осекся, потому что непонятно, кто где сейчас – почему бы и не на зоне… Что, на том свете зоны не найдется для приличного императора?
И подумал, как бы он сам звался на зоне – Хипа? Вполне ничего, вроде как хиппарь… ну а если не Хипа? Вдруг получится какой-нибудь Рахип? И букв не четыре, и вообще как-то не совсем солнечно, без витамина D. Не решаясь шутить с глубокой темой «зоны», Архип решил зайти с другой стороны.
– А вообще, с какого панталыку он великий, твой Саня? – задал вопрос Архип, – Сам же понимаешь, что великий он только потому, что люди так тебе сказали, когда ты был маленький и пластилиновый, как та ворона, и верил каждому слову взрослых. Тебе в школе учителя втерли, что он «великий», ты и таскаешь теперь всю жизнь с собой его величие, как критерий.
Минуту назад обеими грудями стоял за царя, а теперь сам наезжает… что ж, такое характерно было для дяди Архипа, души мятущейся, неспокойной. Эка же его мотыляло, право.
– Он великий, потому что герой, – объяснил отец Филип свою позицию, и добавил, – А герой он потому, что победитель.
Дядю Архипа затрясло. Когда на всеобщее обсуждение выставлялась такая помпезная тема, пафосный нафталин, Архипа всегда трясло, будто он мокрый палец сунул в розетку, или еще куда. Разумеется, затрясло и Филипа с Тихоном – палец-то общий.
Архип набрал воздуха, надулся, как дирижабль, и начал выдувать его в сторону отца Филипа, попутно резонируя голосовыми связками. Акустические колебания воздушных масс должны были пробудить спящую часть мозга у отца Филипа.
– Представь себе ситуацию, – сделал первый выдох дядя Архип, – Идёт война между двумя государствами. В город противника врывается штурмовое подразделение десантников, уничтожает гарнизон, водружает знамя на главном здании города, ну, бухает там малость, местных девок счастливит, и так далее. На следующий день в город входит обоз прапорщиков, вешает на дверях складов и магазинов амбарные замки. Пересчитывает и берёт под контроль материальные ценности. Вопрос: кто является победителем – десантники или прапорщики? Тот, кто ворвался в город первым или тот, кто воспользовался плодами победы? Ведь и те, и другие, считают победителями себя.