— Привет, Арчи, это Саул. Говорю из будки на Университетской площади.
— Ну?
— Кажется, она клюнула, как мы и надеялись. В четыре ноль четыре на площади остановилось такси, из него вышла женщина, пересекла улицу и огляделась. Такси осталось ждать. Она заметила коляску и направилась к ней. К ребенку не наклонялась и не пыталась потрогать его, зато заговорила с Салли. Она пробыла рядом около минуты, точнее — сорок секунд. Машина Орри стояла за углом, но раз ту женщину ждал водитель, не было смысла пытаться подвезти ее. Она села в такси и укатила. Машина марки «парагон». Мне торчать тут до пяти?
— Нет. Разыщи таксиста.
— Номер машины нужен?
— Разумеется. Не дай Бог, попадешь под грузовик или еще что-нибудь случится.
Он назвал номер, я записал и предупредил, что с четырех сорока пяти до шести буду отсутствовать — возьму у Салли пленки и повезу к Элу Познеру. Повесив трубку, я с минуту сидел молча, переводя дух. Первый проблеск после нескольких недель беспросветного мрака. Потом нажал на селекторе клавишу вызова оранжереи.
— Да?
— Примите поздравления. Ваше предположение, что женщина, родившая полгода назад, захочет взглянуть на ребенка, имело основания. Идея использовать как сыщиков, так и фотокамеры тоже оказалась плодотворной. Через десять минут я ухожу, поэтому спешу рассказать. Ставлю два против одного, что мы вышли на мать. Даже три против одного.
— Давай рассказывай.
— С удовольствием. — Я передал ему сообщение Саула. — Так что, если она действительно мать подкидыша, мы ее почти поймали. Выяснить, где она села в такси, нужно, но это может ничего не дать. Главное, что Саул узнает ее на фотографии. Поздравляю вас.
— Удовлетворительно, — пробурчал Вульф и повесил трубку.
Через несколько минут, когда я уже собрался уходить, позвонил Краг, чтобы сообщить, что никого не узнал, и, вероятно, был удивлен, услышав в ответ мое «хорошо». В этот понедельник Салли удалось сделать в два раза больше снимков, чем накануне, — в полдень ей даже пришлось менять пленку в камерах. Всего в нашем распоряжении оказалось шесть катушек, пятьдесят четыре кадра, один из которых был, можно сказать, на вес золота. К шести вечера я отвез все пленки на Сорок седьмую улицу, но Эл не смог проявить их сразу — два его сотрудника были в отпуске, третий — болен, а сам он завален срочной работой. Я уговорил его принять меня на следующее утро и забрал пленки с собой. Во время обеда позвонил Саул. Имя таксиста — Сидней Бергман, пассажирка села на Мэдисон-авеню между Пятьдесят второй и Пятьдесят третьей улицами, он отвез ее прямо на площадь, а потом обратно — на угол Пятьдесят второй и Парк-авеню. Он никогда ее раньше не видел и ничего о ней не знает. Я попросил Саула с утра снова быть на площади (возможно, та женщина пожелает еще раз взглянуть на своего сына), а потом зайти в контору и дождаться меня.